Ультиматум крупного калибра

Елизавета ничего не сказала мужу. Слова, которые он произнес, были ей знакомы от первой до последней буквы. Такие слова муж говорил ей всегда перед тем, как отбыть на какое-нибудь задание. Что это было за задание, в каких краях, насколько оно было опасно – ничего этого Елизавета, конечно же, не знала, потому что ни в какие подробности муж ее никогда не посвящал. А просто говорил, что отбывает, и называл сроки возвращения. Конечно, эти сроки никогда не соответствовали, Богданов почти всегда возвращался позднее, чем обещал, но и к этому Елизавета давно уже привыкла. Единственное, к чему она не могла, да и не пыталась, привыкнуть – это к мыслям о том, что когда-нибудь может случиться такое, что ее муж не вернется из очередной своей командировки, навсегда останется в каком-нибудь неведомом ей месте, и попробуй еще доберись до того места, чтобы возложить цветы на холмик! А то, может, и холмика-то никакого не будет, ничего не будет, кроме скупых рассказов тех, кто был с мужем рядом в его последние минуты…

Но – пока Богданов хоть и с опозданиями, но исправно возвращался. Иногда – целый и невредимый, иногда – со ссадинами и царапинами, а то, бывало, и с настоящими ранами. Но, опять же, он ни разу не сказал жене, где, от кого и при каких обстоятельствах он получил эти ссадины, царапины и раны, и лишь отшучивался в ответ на все расспросы жены: «Вот, мол, ехал я лесом верхом на коне, тут-то меня и царапнуло веткой!» Елизавета лишь грустно улыбалась в ответ и принималась за привычное дело – лечить мужу ссадины, царапины, а бывало, что даже и настоящие раны.

– И когда вы отбываете, товарищ капитан? – спросила она мужа.

– На все про все дан ровно час, – ответил Богданов. – На сборы, прощальные слова и на прочее…

– Как обычно, – грустно подытожила Елизавета.

– А то как же, – согласился Богданов. – Только так, и никак иначе.

Глава 3

Вначале все спецподразделение «Дон» советским военно-транспортным самолетом доставили в Белград. Оттуда все семеро спецназовцев должны были обычным пассажирским самолетом добраться до одного из немногих аэропортов Западной Германии – Тегеля, расположенного во французской оккупационной зоне и принимавшего гражданские самолеты. Вылететь напрямую из Советского Союза в Тегель было рискованно – пассажиры, прибывшие из Советского Союза, проверялись особенно тщательно. А значит, группу «Дон» могли ненароком разоблачить. Чего, конечно, никак нельзя было допустить. Поэтому нужно было постараться избежать даже самого минимального риска. Оттого спецназовцы и прибыли в Белград.

Конечно, они были без оружия и одеты в обычную гражданскую одежду. Все – и другую одежду, и оружие, и спецснаряжение – они должны были получить на месте, то есть добравшись до Темпельхофа. Таков был план.

Оказавшись в Белграде, Богданов с подчиненными сразу же пошли по известному им адресу. Этот адрес еще в Москве назвал им полковник Мостовой, когда обговаривал нюансы операции в Западной Германии. По этому адресу находилась резидентура советской разведки. Здесь группу «Дон» ждали. Накануне из Москвы пришла шифрованная радиограмма о прибытии семерых спецназовцев и распоряжение о том, что группе необходимо оказать всяческое содействие.

Адрес спецназовцы нашли быстро, они прекрасно умели ориентироваться в любом городе, даже совсем для них незнакомом. Это был типичный для белградских окраин двухэтажный особняк, ничем не отличавшийся от сотен других таких же особняков.

Богданов позвонил в старомодный колокольчик, висевший на двери. Вскоре на крыльцо вышел мужчина средних лет, молча окинул взглядом всю группу, а затем с вежливой полуулыбкой взглянул на Богданова.

– Странная погода у вас в Белграде, – сказал Богданов мужчине. – Не понять, то ли осень, то ли весна.

– А вы побывайте у нас зимой! – ответил мужчина. – Вот где неразбериха! Утром – солнце, вечером – снег.

Это были пароль и отзыв. Их Богданову и остальным спецназовцам сообщил полковник Мостовой.

– Проходите, – сказал мужчина, обращаясь ко всем одновременно, и отступил в сторону, давая возможность гостям войти в дверь.

Бойцы очутились в просторной полутемной комнате, напоминающей одновременно и гостиную, и старорежимную, дореволюционных времен, приемную какого-то вельможи. Их встретила молодая светловолосая женщина и молча кивнула им головой. Богданов кивнул в ответ и едва заметно улыбнулся. С женщинами, кем бы они ни были, он не мог здороваться без улыбки. Такая у него была привычка.

– Можете называть меня Радованом, – произнес мужской голос за спиной спецназовцев. – А ее – Миланой.

– Ну, а мы представляться не будем. – Богданов опять улыбнулся. – Уж извините…

– Я понимаю, – сказал мужчина, помолчал и добавил: – Вчера нам сообщили о вас из центра и велели оказывать вам всяческое содействие. Говорите, что вам надо.

– Не так уж и много, – сказал Богданов. – Во-первых, переместиться из Белграда в Тегель. Это – Германия, зона французской оккупации. Там есть аэродром, который принимает гражданские самолеты…

– Мы знаем, – сказал мужчина, представившийся Радованом.