Улыбка Афродиты. Смерть прокурора

В домовладении, принадлежащем Ходыреву А.Д., в ограде, мной обнаружен тайник и разобранные на запчасти три мотоцикла, два «Восхода» и «Ява». Сохранились номерные знаки. По данным учета все три находятся в розыске, начиная с сентября 198… года.

По существу заявлений, сделанных Ходыревым А.Д. в райотдел милиции от 22 августа 1989 года и от 23 мая 1990, дополнительно сообщаю: факты, указанные в заявлениях, при осмотре в основном подтвердились. Имели место неоднократные кражи со взломом, о чем свидетельствуют сбитые замки и поврежденные, изрубленные двери, бессмысленная порча имущества, а также следы взрыва, произведенного в печи и др.

Участковый инспектор, старший лейтенант Суслов.

Кратко, но содержательно. Алексей удовлетворенно хмыкнул. Предстоящий разговор с «олигофреном» сразу обретал жесткую направленность.

Едва ли хозяин домовладения в Волковке, Ходырев, имеет отношение к тайнику. По крайней мере, один из мотоциклов, если верить рапорту, находится в розыске с сентября 198… то есть, был угнан почти за год до того времени, когда Ходырев приобрел усадьбу в частное пользование. И кроме того, от Ходырева поступило два заявления, что тоже свидетельствует в его пользу. Вряд ли кому придет в голову обращаться в милицию, имея у себя во дворе три украденных мотоцикла. Пусть даже в разобранном виде. Скорее всего, не знал.

Алексей вошел в кабинет.

Для начала он предупредил свидетеля об ответственности за дачу ложных показаний. Произошла, по всей вероятности, трагедия, и сейчас в его силах помочь следствию разобраться. Но «олигофрен» набычился и после нескольких односложных ответов перестал реагировать на вопросы совсем. Однако молчание, Алексей это чувствовал, стоило ему усилий — мешала все та же стая, которая незримо стояла у парня за спиной даже здесь, в кабинете следователя.

Тогда Алексей решил помочь. Небрежным тоном, как бы не придавая своему вопросу особого значения, сказал:

— А чего ты скрытничаешь? Ваш тайничок, в Волковке, мы раскопали. Три мотоцикла, и все краденые. Ну?

— Че наш-то? — разом вскинулся «олигофрен». — Никакой он не наш. Гнилой там хозяйничал.

— А угонял?

— Тоже он.

— И ты будто бы не при чем? Почему тогда молчал?

— Че я дурак, что ли?

— Дурак, можешь в этом не сомневаться. Я тебя предупредил об ответственности, и еще раз предупреждаю: или ты говоришь мне правду, или я сделаю из тебя соучастника в угоне мотоциклов. Два из них, так и быть, повесим на гнилого. Третий будет висеть на тебе.

— Не докажете, — подумав, буркнул «олигофрен».

Алексей улыбнулся.

— Еще как. Тебя я возьму сейчас под стражу, назначим техническую экспертизу, и, я уверен, на твоем мотоцикле обнаружатся снятые запчасти. Он же у тебя разноцветный.

«Олигофрен» смотрел в угол и затравленно шмыгал носом.

Алексей тоже молчал, давая ему время вполне прочувствовать положение. Потом, как о решенном уже вопросе, сказал:

— Значит, Суходеев подбрасывал вам запчасти. За так?..

Парень мотнул головой.

— За бабки, по черной цене.

— Понятно. Но в Волковке теперь хозяин появился, сосед. Что же вы сразу не перепрятали?

— Пусть у Гнилого голова болит. Это его хаза была.

Парень помолчал, потом нехотя признал:

— Вообще-то, говорили ему ребята.

— А он?

— Выкурю, говорит, как таракана. Больше не сунется.

— Это соседа, что ли? Ходырева?

— Ну.

— Понятно.

Алексей еще некоторое время поработал с «олигофреном» в разных режимах, но тот явно иссяк. Разговор пошел вхолостую, по кругу. Он предложил свидетелю подписать протокол допроса и отпустил.

Полученная информация представлялась достаточно ценной. Кажется, впервые дело начало принимать конкретные очертания. Так называемая «хаза» в бывшем поселке Волковка и обнаруженный тайник свидетельствовали, что в этом месте Суходеев имел или имеет определенный устойчивый интерес. Во-вторых, угроза выкурить хозяина, которая вполне подтвердилась двумя заявлениями Ходырева. В-третьих, насколько он уяснил из разговора с женой Ходырева, последний акт «терроризма» — взрыв в печи, порча имущества, произошел совсем недавно. Уже в мае, накануне исчезновения. Пожалуй, дату следует уточнить, но сам факт налицо: в конце апреля, в мае Суходеев там был. Готовил акт.