Улыбка бультерьера (Час дракона)

Вытягиваю шею, зубами ловлю его плечо, сжимаю челюсти. Белый хрипло воет, выпускает меч из руки, и я снова с прежней силой сдавливаю ему горло.

Раз, два, три... Белый подо мной обмяк. Четыре, пять, шесть... Аминь! Встретимся в аду.

Переваливаюсь через агонизирующее тело, ползу дальше. С правой ногой совсем плохо. На смену недавнему онемению пришла жгучая боль. Впереди вижу еще один поворот. Да, черт возьми, я его вижу хорошо и отчетливо! Кромешная тьма вокруг рассеивается. За поворотом должен быть выход на поверхность. Жалко, я не успел настигнуть дзэнина под землей. Там, наверху, мое положение сильно осложнит покалеченная нога...

Ползу за последний поворот, над головой темно-синее небо. Дзэнин убрал несколько досок "с потолка" и выбрался на свет. Он ушел всего минуту-две назад. Земля еще осыпается по краям траншеи.

Опираюсь на здоровую левую ногу, помогаю себе руками. Вот я и наверху, на земле. Однако далеко я уполз. Здание, в подвале которого оборудован спортзал, виднеется метрах в ста пятидесяти сквозь остатки ограды вокруг пионерлагеря. А впереди лес, и между березовых стволов мелькнула и исчезла сутулая спина беглеца. Снова показалось, что я его знаю. Где-то я уже видел эту спину. Где? Не помню!

Приходится давать беглецу еще одну дополнительную фору. Сажусь на землю, снимаю с раненой ноги кроссовку, выдергиваю шнурки и накладываю некое подобие жгута выше колена.

В траве рядом замечаю полутораметровую палку. Очень кстати. Подбираю палку, встаю, опираясь на нее, как на костыль, и продолжаю погоню.

Если я и сетую по поводу своего ранения, то лишь для того, чтобы дать выход вполне естественным эмоциям. Внутренне я спокоен. Случилось то, что случилось, нет смысла винить кого-то или впадать в отчаяние, нужно меняться самому вместе с ситуационными изменениями. Когда лисица попадает в капкан, она отгрызает себе лапу и скачет на трех в свое логово зализывать рану. Мне же еще рано зализывать раны. Как телесные, так и душевные...

Скачу между деревьев на одной ноге, помогаю себе костылем. Голова слегка кружится, сказывается потеря крови, физические и нервные напряги. Ничего. Я сильный, я в отличной форме. Будучи миллионером, я хорошо кушал и следил за здоровьем. Сдюжу, есть резервы.

Уже темнеет, осень как-никак. Дзэнин небось торопит заходящее солнце, полагает, что ночью легче уйти. В принципе он прав, однако ночь - мое время. Я знаю, что настигну беглеца. Иной финал невозможен, вопрос лишь в цене, и моя жизнь в обмен на его смерть - вполне достойная сделка.

Впереди, за деревьями, утробно ухнул и застрекотал мотоциклетный мотор. Убыстряю ход как могу, пру напролом через молодые сосенки. Сухие иголки липнут к потному лицу, колючие ветки царапают тело. Хвала Будде, бурелом остается позади. В ноздри лезет запах бензина, глаза слепит сизый дым. Я опоздал секунд на сорок. По узкой петляющей тропинке с ревом уносится мотоцикл. Сутулая спина седока снова кажется ужасно знакомой. Еще успеваю заметить, что мотоциклист почти совершенно лыс, и он исчезает за поворотом. Одет байкер, кажется, во вполне цивильный перепачканный костюм безлико-серого цвета. Черт меня дери! И цвет этого костюма я помню! Выходит, мы с дзэнином старые знакомые... Неплохо, однако, он придумал. Подземный ход, спрятанный в буреломе мотоцикл, тропинка поблизости, ведущая... Куда? Очевидно, что на дорогу. Не ту дорогу, по которой я пришел в пионерлагерь, другую. Пробую сориентироваться, замираю, внимательно слушаю рокот мотоциклетного мотора. Лесные тропинки, маршруты грибников, как правило, изрядно петляют. Если мне удастся угадать, в какой стороне дорога и как попасть на нее, срезав путь по лесу, есть шанс заметно скомпенсировать мотопреимущества беглеца. И уж, если есть дорога, должен же кто-нибудь по ней ездить, кроме дзэнина-мотоциклиста.

Кажется, дорога должна быть вон там, справа. Попробую поверить своим ощущениям.

И снова я скачу по лесу как кенгуру, скрипя зубами от боли в правой ноге. Гул мотоцикла постепенно тает вдали, зато мое ухо улавливает еле слышный шум автомобильного мотора. Машина едет в нужную мне сторону, я должен успеть!

Я различил сквозь переплетение веток серую ленту дороги, когда автомобиль был уже совсем рядом, мотор надрывался метрах в ста от меня. Мне повезло, лесистый склон перед самой дорогой резко уходил вниз, наверное, когда-то очень давно, в другую геологическую эпоху, на месте нынешнего проезжего тракта протекала глубокая река с высокими берегами.

Машина показалась из-за поворота. Допотопный милицейский джип канареечного цвета с голубой полосой на борту, прозванный в народе "козлом". Все без разбору поголовье советских джипов почему-то неизменно получало это рогатое прозвище.

Ну что ж, на худой конец и козел скакун, мне выбирать не приходится, к тому же я в прошлом носил фамилию Козловский, так что все органично.