Улыбка гусара

Все люди, коих за начальство я признавать мог – полковник наш, Пашков Александр Васильевич, и император Александр Павлович, светлая ему память, – давно уже в могиле лежат, и восставать для моего наказания будут вряд ли, куда бы эта женщина не жаловалась. Да и их наказать нынче, было бы чрезвычайно сложной, и прямо скажем, чрезвычайно трудноосуществимой задачей даже для опытнейшего некроманта. Очень сомневаюсь, что подобный сверхпрофессионал имеется в распоряжении Гаагского трибунала. Да и при жизни… Плевать император хотел на эту Гаагу. Приказал бы, так наши казаки её за месяц максимум, «на копье» взяли бы.

Так что, думаю что Александр Васильевич с Александром Павловичем, в этом плане полностью неуязвимы. Ну а другого начальства у меня и не было никогда, не обзавелся как-то… Да и то подумать… Зачем мне оно? Для каких таких целей потребоваться может? Мне признаться, и без начальства весьма неплохо живется!

– Как какое? Только не пытайтесь отрицать! Вы из КГБ! Вы пришли за мной, чтобы опять посадить меня в сумасшедший дом! Но я не дамся! Демократия не сдается! Всем рты не заткнете, губители свободы! Да здравствует свобода и демократия! – с глубоким изумлением я смотрел на беснующуюся женщину… Честно сказать, у меня и впрямь мелькнула мысль о том, что стоило бы вызвать санитаров. Но раз она этого так боится… Что ж, поищем другие пути.

– Элен, а ведь дамочка больна на голову всерьез и надолго.

– А ты не заметил? – деланно изумилась готесса. – Её несколько раз пытались пролечить, однако каждый раз поднимался ТАКОЙ вой, что приходилось отпускать от греха подальше. Вот и результат…

– М-да… Тяжелый случай. – Пожал я плечами.

– Похоже на паранойю, – заметив, с каким страхом сжавшаяся в углу «правозащитница» смотрит на нас, не сделавших пока ей ничего плохого – поставила диагноз Элен. – Ну, или возможно, мания преследования, – поправилась она после того, как правозащитница с криком: – Я узнаю тебя, агент в штатском! – обрушила тяжелый том на призрачную голову любопытного ослика, вновь мелькнувшую на уровне пола.

– М-да… – Пронаблюдав эту картину, я еще раз пожал плечами. – Тут в общем-то даже и мое вмешательство не требуется. Одно непонятно, почему она еще не в доме призрения, для головой скорбящих?

– Так говорю же, пытались её туда несколько раз определить, – вздохнула готесса. – Но такой вопль поднимался… В общем, решили не трогать, дабы вони не было… Все по пословице.

– Ну ладно. Пора и делом заняться.

Я внимательно посмотрел на Старохатскую, позволив на миг красным искрам мелькнуть в своих зрачках.

– Мадам. Я не имею никакого отношения к государственным органам. – я с искренним сочувствием подумал о коллегах Алекса и Влада, которым приходилось общаться с этой персоной. Бедолаги… – Можете успокоиться, а то ваша истерика преизрядно уже надоела. Мне необходимы кое-какие архивные документы о бывших хозяевах этого дома, которые, как мне стало известно хранятся у вас в кабинете. Дайте мне их, и мы расстанемся к обоюдному удовольствию.

– Граф, да что ты с ней возишься? – не выдержала Элен. – Прибей её по быстрому, да возьми все документы. Что время зря тратить?!

– Да так. Есть причины. Знаешь, Сангрени мне как-то наполовину в шутку рассказывала, что, если информация о магии не передана хранителем по доброй воле, то к добру она не приведет. Суеверие скорее всего, но… мало ли что… Так что лучше немного потерпеть… Если это не будет чересчур сильно напрягать. В крайнем случае, можно, конечно, и убить. Тогда мы становимся вроде как законными наследниками… Но убивать что-то пока не хочется. Настроения нет…

– Понятно… – несколько разочарованно протянула девушка. – Надо же… У тебя нет настроения убивать?! – она покачала головой. – Странно… Что случилось? Уж не заболел ли?

Я улыбнулся её шутке, и вновь обернулся к «доблестной» правозащитнице. Наши шутливые переговоры произвели на нее весьма сильное впечатление.

– Ну так как мадам? Вы позволите?

– Ва… ва…

– Еще раз и у вас непременно получится.

– Ваш-ша св-ветлость, – тушка правозащитницы со стуком обрушилась на колени и поползла в моем направлении. – Все отдам, все, что есть! Не убивайте…

Противно однако. Я брезгливо выдернул ногу из захвата. Еще немного, и она мне все туфли своими слюнями перепачкает.

– Во-первых, не «светлость», а «сиятельство». Я граф, а не барон. Не умеете титуловать правильно, так и не лезьте! А во-вторых – документы где, жаба ты пупырчатая… И с колен поднимись, а то смотреть еще более противно, чем обычно.

Та, путаясь в собственных ногах и размахивая ручками, словно пытаясь взлететь, бросилась к стоящему в углу шкафу, от усердия чуть не вывалив на пол целую груду официального вида бумажек. Стоп! Магия… Слабо выраженная, но все же именно она. Пришлось подойти и отстранить мадам в сторону, поскольку тут от нее точно не было бы никакого проку.

Я смел с заинтересовавшей меня полки остатки хлама и внимательно присмотрелся. Точно, оно и есть – под прикрытием довольно халтурно наложенных маскирующих чар просматривался контур кожаной папки с серебряными уголками.