Улыбка Шакти

За эти сутки, пока я ехал, положение в Индии резко изменилось: срок домашней отсидки по всей стране увеличен до двадцати одного дня, за неповиновение – два года тюрьмы. Весь публичный транспорт по стране остановлен, непубличный тоже. Магазины с самым необходимым для жизни – считанные и только в утреннее время. Выходить из дому запрещено. Все это входило в силу в день моего приезда.

Надо бы описать это место, не говорил ли я о нем раньше? Два белых домика на лесном пригорке над озером, в двадцати шагах от него. В полукилометре от дамбы, которая позади и не видна отсюда, а озеро с рукавами и затоками тянется вдаль до горизонта. Берег по обе стороны играет ландшафтами: холмы, луга, обрывы, лес, то забредающий в воду, то держащийся в стороне. Ширина озера примерно с километр, но местами больше, и тот берег почти неразличим. Хотя теперь, с камерой короля, можно будет разглядеть и линию рта у нильгау, вышедшего на водопой. За этими двумя домиками начинается заповедник, то есть начинается он еще раньше – у шлагбаума, домики – последний признак людей на этой тропе вглубь. Известной мне наизусть, родной. В часе ходьбы – первый луг, а в двух – совершенно волшебный, обнаруженный в этом году – с несколькими стадами нильгау и другими обитателями джунглей, тот самый, где меня окружила стая красных волков.

В одном домике живет Сачин: голая комната – кровать, стол, стул. И туалет. Во втором – склад с мешками рыбного корма. По одну сторону от мешков, уложенных до высокого потолка, небольшое пространство, где на ночь обустраивается петух с двумя наседками. Всего у Сачина несколько десятков кур и четыре петуха, они ночуют в клети, стоящей перед домом над озером. А для этих троих – временный вип на складе. По другую сторону этой горы мешков – тоже небольшое свободное пространство, там я и решил обустроиться. Сачин предложил поставить кровать у него в комнате, но в амбаре мне будет свободней. Правда, без окон, но электричество есть и кровать – тростниковая, плетеная, легкая, как раз поместится между стеной и мешками.

В сотне метров от берега само рыбное хозяйство, где разводят пангасиуса, и еще один вид, забыл имя. Система рыбных вольеров, полуутопленных в воду. У берега пришвартован понтон с натянутым тросом, ведущим к этому плавучему рыбнику. Ежедневно приходят трое помощников из деревни, грузят на понтон пару мешков корма и переправляются к плещущей там рыбе. Днем привозят из деревни обед в тормозках, а по вечерам Сачин садится на мотоцикл и едет ужинать на хутор, где ему готовит крепенькая домохозяйка с лицом застенчивого душегуба. Могу и я делить с ними обед и ужин, но удобней готовить себе на костре над озером, уже обустроил место. У Сачина в комнате электроплитка, но сейчас Навратри, пост у него, и невегетарианским негоже его смущать.

Переоделся, повесил нож на ремень, взял камеру и пошел в лес. Такая легкость в теле и шаге – земли не касаюсь, откуда ж это берется? В мгновенье становясь мальчишкой – буквально, физически, все внутри светится, летит, поет, и вся жизнь впереди.

Шел лесом вдоль озера, последний день марта, наступает пик жары и засухи, все звери к этому времени, как говорил Сурия, устремятся к озеру, Сачин на днях слышал рев тигра – всю ночь, с дальнего берега. Шел и вспоминал, как уезжал отсюда два месяца назад, как вышел из засады в последний день перед отъездом, снимая стадо нильгау на дальнем лугу в лучах заката, и они замерли, повернув ко мне головы, не убегая, напротив – сойдясь всем стадом, как на семейных портретах, и пятнистые олени вышли из чащи и тоже встали по бокам, и одинокий самбар выглянул, и так близко они были, как невозможно представить, еще часом ранее реагируя на каждый шорох, а теперь стояли передо мной, открыто к ним вышедшему, и я даже не заметил, как уже давно говорю им, громко, не сдерживаясь: девочки мои, мальчики, мои родные, мои чудесные, я вернусь к вам, я обещаю, мои хорошие, ну до свиданья, до свиданья же, храни вас боженька леса, я вернусь… А они все смотрели, смотрели прямо в лицо и не уходили. Даже слезы тогда навернулись, в кои-то веки.

Лес тих, середина дня, звери в чаще, тем более что прошли дожди, влаги хватает. Прилег на лугу, смотрел на птиц – цапель, ибисов, вот и олешки начали выходить, даже нильгау появился вдали, но пора уже возвращаться, надо еще успеть съездить в деревню закупить продуктов.