Улыбка сорвиголовы

— Да ладно! — бросил Денни. — Лучше послушай, как поют птицы. — Через открытое окно в комнату доносилось веселое щебетание. — Это напоминает мне… — начал он, но потом махнул рукой, передумав. — Не помню точно, что мне это напоминает, хотя я ужасно рад птичьим голосам. Кажется, я уже слышал их раньше — когда спал.

— Да, наверное, слышал, — буркнул конвоир, опять с каким-то намеком.

— Дьявол! К чему ты клонишь?

— Ни к чему, — язвительно ответил конвоир и аккуратно подвинул винтовку, лежавшую у него на коленях.

— Ты собираешься прославиться как хороший стрелок, используя эту железяку? — пренебрежительно поинтересовался Кадиган.

Но рассердить конвоира никак не удавалось. Тот лишь ухмылялся еще шире, чем раньше.

— Я достаточно хорошо стреляю, чтобы стеречь тебя, пока ты в постели, старина.

Денни повернулся на спину и недовольно фыркнул. Он почувствовал странную слабость после разговора, хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть света. Сердце бешено колотилось, протестуя против чрезмерных нагрузок, а мысли проносились в голове, словно мустанги в прерии. Девять дней без сознания!

— Дай мне, пожалуйста, зеркало, — попросил Кадиган. — Я хочу посмотреть, идет ли мне борода.

— Сейчас, — конвоир прямо-таки источал дружелюбие, — для твоего удобства я готов на все. Только намекни.

Он пересек комнату и принес Кадигану маленькое зеркало.

— Эй! — воскликнул больной. — Ты ведешь себя так, словно ты сиделка, а не надзиратель.

— Ну, — улыбка конвоира доводила Денни до бешенства, — я, пожалуй, и то и другое.

Денни свирепо зарычал и заглянул в зеркальце. Конечно, отражение практически ничем не напоминало оригинал. Этот истощенный, с ввалившимися щеками незнакомец с мрачным взглядом определенно не состоял в родстве с Кадиганом — ни с прежним Кадиганом сонных дней, ни даже с новым — олицетворявшим мощь и ужас. Денни невольно отшатнулся.

— Не знаю, что со мной случилось, — пробормотал он.

— Скоро ты поймешь, какой ты счастливчик! — хихикнул конвоир.

Кадиган приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на вооруженного охранника.

— Черт бы тебя побрал, на что ты все намекаешь? Неужели хочешь, чтобы я помер от любопытства? Так, что ли?

— Минуточку, старина, — мягко сказал конвоир, поднимая руку, — послушай лучше. — Где-то далеко хлопнула дверь. Торопливые легкие шаги приближались к комнате. — Я посоветовал старой леди предупредить ее, когда ты проснешься, — сообщил конвоир.

— Посоветовал ей предупредить кого? — задохнулся Кадиган.

Конвоир пожал плечами:

— Не спеши, и ты сам все увидишь, если…

Тут он замолчал, так как шаги быстро приближались к комнате. Дверь распахнулась, и появилась Лу. Девушка стояла с широко открытыми испуганными глазами, но со счастливой улыбкой на губах. Лу, более прекрасная, чем сон, заполнявший его беспамятство, печальная Лу, бледная и серьезная, но чудесно освещенная улыбкой.

Девушка бросилась к Кадигану и опустилась на колени возле кровати.

— Денни, Денни, Денни! Я думала, что ты никогда не очнешься! Я думала… не важно, что я думала. Ты вернулся. И мы никогда не позволим тебе снова уйти. Ты не должен сидеть… Ложись… Денни. Лежи спокойно. Что скажет доктор, если узнает, что ты сидел? Делай, как я тебе говорю.

— Я не знаю, что он скажет, — ответил Кадиган. — И мне все равно. Все, что я хочу сделать, это…

— Тс-с! Тебе нельзя много разговаривать.

Ладонь Лу мягко легла на лоб Кадигана, заставляя подчиниться. Прикосновение девушки лишило храброго ковбоя последних сил. И он упал на подушки.

— Я хочу сказать, Лу…

— Ты не должен говорить.

— Почему?

— Доктор…

— Черт побери доктора!

— Ох, Денни, мне придется уйти, если мое присутствие заставляет тебя так волноваться.

— Я заставлю конвоира запереть дверь. И будь я проклят, если он этого не сделает. Как ты думаешь, Лу?

Девушка покраснела:

— Не знаю. Полагаю, ему что-то понадобилось в коридоре и…

— Лу, — перебил Кадиган, — это правда?

— Что — правда? — спросила девушка, еще больше покраснев.

— Ты знаешь — что!

— Нет. Ничего не знаю. И… по-моему, меня кто-то зовет, Денни.

Рука Кадигана схватила Лу за платье; даже жалких остатков его сил хватило, чтобы удержать ее. Лу снова опустилась на колени:

— Тс-с, Денни! Не серди меня.

Кто-то назвал счастье золотом. Сейчас Кадиган понял, что это — правда. Мили золотого света — вот какое счастье переполняло его душу.

— Я перестану сердить тебя, — серьезно произнес Кадиган, — только в тот день, когда ты мне скажешь…

— Что? — спросила Лу и тут же торопливо перебила сама себя: — Нет-нет! Не отвечай.

Кадиган посмотрел на потолок и улыбнулся. Все большие события должны обходиться без слов. Именно таким стал праздник Кадигана.

Глава 29

СДЕЛКА ЗАКЛЮЧЕНА

Шериф любил повторять, что он человек мягкий, и едва ли кто-то в мире мог оспорить такое мнение о честном Джеферсоне Эндрюсе, за исключением видевших его в деле. Но этим утром, заметив мисс Моррис, шериф изменился в лице и попытался удрать, тихо и непрерывно ругаясь. Он направился к задней двери отеля, спустился с крыльца и нос к носу столкнулся с Луизой как раз в тот момент, когда поздравлял себя с успешным побегом.