Улыбка Стикса (СИ)

По замыслу Вадима, огонь он будет вести из этого автомата до перегрева ствола, после чего автомат будет выброшен и на его место придет второй, висящий на левом боку, а уже с третьим автоматом он рассчитывал работать до конца операции.

«Мне бы гранат в разгрузку, большой тесак и бандану на голову — чистый Рембо инженерного батальона буду», — осмотрев себя, решил Язык.

Открыв двери в коридор казармы, он быстро осмотрелся и увидев в районе спального помещения одного, качающегося на носках, бойца, вскинув автомат, одиночным выстрелом в голову, свалил его.

За тем, выйдя на лестницу, начал спускаться на третий этаж, где сразу же столкнулся с группой из восьми зомби, которые отреагировав на его выстрел, как раз начали выдвигаться из казармы.

Переведя флажок автомата на автоматическую стрельбу, майор дал по ним длинную очередь. Будь это обычные люди, как минимум пятеро из них были уже мертвы, а остальные с различными ранениями, корчились от боли среди погибших.

Тут упало всего два, которым пули попали в головы и повредили мозг. Оставшаяся группа, несмотря на полученные раны, устремилась к нему. Вадим дал вторую очередь, добив все патроны из магазина, свалив трех из шести и, бросив им под ноги автомат, подхватил второй с левого бока, где патрон уже был дослан в патронник, и надо было только выключить предохранитель.

В это время из-за его спины послышался топот многих ног и на лестничную площадку начали вываливаться его бывшие подчиненные, которых, как теперь неожиданно выяснилось, в казарме было достаточно много.

Во рту пересохло от волнения. Оружейная комната, которую он рассчитывал использовать как базу для зачистки казармы и территории части, теперь была от него отрезана, а он был зажат на узкой лестнице многократно превосходящими силами людоедов.

Очередь на десять патронов и нижняя троица свалилась на ступени. Перепрыгивая через трупы, Язык бросился ниже, на площадку второго этажа, так как из казармы третьего этажа также полезли зомби. Их выход на сцену боя был приторможен павшими зомбо-товарищами, которые попадав, своими телами заблокировали открывающиеся на площадку двери казармы. Но сверху выбегали все новые и новые участники.

Второй этаж. Дверь открыта на лестницу. Влетев в коридор, он сразу понял, что в оружейную комнату не прорвется, так как в ней, только с его точки обзора, он увидел пять зомби, как раз спешивших к двери. Вправо, по длинному проходу между двухэтажными кроватями взводов, к каптерке ротного старшины, там двери прочнее будут.

Спасительная, оббитая снаружи тонкой жестью, дверь оказалась распахнутой и влетая в нее, Вадим успел захлопнуть ее перед носом преследователей, которые с разгона врезались в нее своими телами. Задвинув внутренний запор, против наличия которого в таких каптерках он выступал сам неоднократно, дабы пресекать случаи возможного пьянства старослужащих, майор обессилено уселся на пол, подперев двери спиной. За дверью бесновалась толпа и многоголосое урчание и многочисленные удары в дверь слились в одну жуткую какофонию страха. Вновь разболелась голова и очень хотелось пить.

«Буду тут сидеть, сколько смогу, а там решу, что и как делать», — подумал он и закрыв глаза постарался абстрагироваться от жажды, головной боли и тварей, которые хотят добраться до его тела.

Адреналин улетучился из крови, боевой запал майора давно иссяк. Переведя дыхание Вадим осторожно, чтобы не создавать никаких звуков, перешел к зарешёченному окну. Ни чего необычного для этого ненормального утра он не увидел. Все также бродило или стояло, перекачиваясь на носках, несколько десятков бывших солдат, у которых, совсем не по-уставному, были изгажены форменные брюки, за забором, который раньше отгораживал автопарк части и склады, теперь колосилось пшеничное поле, а в пустующем фонтане два рядовых, глубоко начхав на требования устава внутренней службы, жрали сержанта Кротова, которого он еще ночью отправил с бойцами в техническую роту.

«Осмотрим, для начала, эту пещеру Али-бабы, ведь в каптерке у хорошего старшины можно найти все: от ниток и иголками с тушёнкой до генеральского мундира, образца 57 года, в который завернуты, на всякий случай, части ядерного тактического фугаса».

Из ценного нашлось недопитая, грамм сто пятьдесят осталось, пол литровая бутылка водки «Кукушечка», картонная коробка из-под обуви, в которой хозяин «приныкал» восемь сух пайков, которые обычно брали на учения либо выдавали «дембелям» на случай длительного ожидания самолета. В пайках были консервированная перловая и гречневая каши, сухари и растворимый кофе. В электрическом чайнике, которые также нельзя было использовать в казармах, было около литра воды. В актив также перешел, на правах холодного оружия ближнего боя, сапожный молоток, который ранее использовался для замены каблуков и подметок на солдатских сапогах, но с переходом армии на берцы, оставшийся не у дел.