Улыбка золотого бога

Старик не стал настаивать.

 – То, что происходит, иначе как диверсией я не назову! И будьте уверены, я доложу обо всем куда надо! И потребую принять соответствующие меры, – продолжал реветь Игорь.

Доложит. Потребует. Вечером, когда смоет привкус смешанного с жиром молока стопкой спирта, уже не разбавляемого, как в начале экспедиции, а чистого, ректифицированного. Смешное слово, почти такое же, как дым. И Игорь смешной, каждый вечер доносы строчит и с местным почтальоном отправляет, неужто надеется, что дойдут?

А если и дойдут – кому там, наверху, дело до экспедиции? Подумаешь, четырнадцатый век, курганы… культура… Вот если б оборонкой занимались – другое дело… Игорь жалобу, а местное начальство ответную, что, мол, приехавшие археологи ведут подрывную деятельность и будоражат местное население, отвлекая от участия в трудовом процессе по производству… что ж они тут производят-то? А неважно, главное, что жалобу подкрепят подношением, будь то ковер, местными мастерицами сотканный, кинжал красоты неописуемой, из тех, что самому уважаемому господину Игорю Матвеевичу поднесли, или еще какой-нибудь приятный пустячок.

Нет, не дадут копать. Снова будут ломаться машины и связь, исчезать нанятые рабочие, засыпаться вырытые шурфы, переставляться разметка… или всадники появятся. Налетят, как в тот раз, с криками, с гиканьем, рассекая воздух плетьми. Покуражившись, понаглядевшись на страх москвичей, сгинут, как и не было. Кто после такого снова в раскоп пойдет? Дурных нету. Сегодня они просто попугали, а завтра, глядишь, и плеткой по хребту перетянут или еще чего похуже. А жаловаться… так на кого? Ах, лиц не разглядели? В масках были нападавшие? И опознать их товарищи не смогут? Плохо, очень плохо, но пусть товарищи не сомневаются, милиция сделает все возможное, чтобы найти и наказать хулиганов. Хорошо, что никто не пострадал.

Не пострадал, это точно, вот только с того случая окончательно стало ясно – не выполнит экспедиция поставленных задач.

 – Ну что вы, Игорь Матвеевич, зачем жаловаться? Зачем ругаться? – голос Нусар-баши сладким дымом вкрался в юрту. – Вы – уважаемый человек, и я – уважаемый человек. Неужели нужно двум уважаемым людям ссориться?

Старик открыл глаза, покачал головой и произнес что-то на своем наречии.