Улыбки и усмешки

В один субботний июньский вечер ефрейтор Бубликов перед отбоем сидел в Ленинской комнате и, пользуясь свободной минуткой, сочинял стихи. Да, да! Если человек влюблён, ему 20 лет, дело происходит в июньский вечер, да ещё назавтра ему предстоит свидание с любимой девушкой, то такой человек непременно должен сочинять стихи. Когда Бубликов подбирал рифму к слову «душа», к нему подошёл рядовой Генералов.

– Семён, будь другом, дай пилотку.

– Зачем?

– Понимаешь, к Машеньке сегодня пойду, а моя вишь какая?

– В самоволку значит? – спросил Бубликов таким тоном, что Генералов сразу поскучнел.

Если ефрейтор Бубликов был правофланговым роты, то рядовой Генералов был наилевейшефланговым и, сами понимаете, в увольнения он почему-то не ходил. Зато он тоже был влюблён и даже (любовь-то слепа) любим! Ради своей Машеньки Генералов и нарушал требования уставов, совершая самовольные отлучки.

– Может, дашь? – с надеждой спросил он Бубликова. Тот вдруг протянул ему пилотку!

– На!.. Но с одним условием…

Семён захотел сделать Оксане сюрприз и ради этого решил таки пойти на компромисс со своей совестью.

– Слушай, Генералов, я тебя не выдам, дам тебе пилотку, только… только принесёшь мне букет цветов, хорошо?

Генералов, конечно же, согласился. Цветов – море, океан, трудно что ли!

Ночью роскошный, благоухающий букет стоял в банке с водой в сержантской комнате.

Утром ослепительный ефрейтор Бубликов шествовал по городу. Сверкали начищенные ботинки, сверкали пуговицы кителя, сверкала улыбка на лице Семёна, но больше всего привлекал внимание прохожих красочный, просто царский букет, который Бубликов нёс как факел. Надо ли описывать выражение лица ефрейтора?

Он был горд, он был счастлив и чуточку смущён всеобщим вниманием. Ах, какой сюрприз для Оксаны! Он ни разу ещё не дарил ей цветы, и сегодняшний букет в полном смысле слова сюрприз для милой, родной, очаровательной Оксаны.

Подходя к беленькому домику, ефрейтор Бубликов спрятал букет за спину. Как он и ожидал, Оксана вышла встретить его к калитке. Ах, какая она красивая, милая, нежная! Но что это? Почему нет улыбки на прекрасных губках Оксаны? Почему её голубые глазки потемнели от слёз, а носик, миленький носик в веснушках почему-то покраснел? Но сейчас все её печали рассеются…

Семён приблизился к Оксане, протянул ей сказочный букет и проворковал:

– Оксаночка, ягодка, это тебе…

Нет! Мы не в силах описать, что случилось дальше! Но мы должны, просто обязаны как беспристрастные летописцы сообщить следующий факт: глаза милой, доброй, нежной Оксаны сначала широко открылись от удивления, потом сузились (как у кошки), метнули молнию, и, может быть, эта молния, а может быть, ручка Оксаны ударила по щеке ефрейтора Бубликова-орла!

Не верите? Спросите у соседки Василенковых бабки Дударихи, которая «случайно» всё видела и даже слышала, как Оксана крикнула: «Наглец!»

А ещё бабка Дудариха может рассказать, как с вечера вышла она искать кота Дармоеда и видела, будто к Василенковым в сад кралась тёмная зловещая фигура и обратно вылезла с букетом цветов. Если бы у Дударихи не отнялся язык от страха, она непременно бы закричала (так она утверждает).

Древние римляне говорили: «Любовум – хрупкус стеклоум!», что в переводе означает: любовь – хрупкое стекло! Мы думаем, наш рассказ подтверждает эту истину. Оксана Василенко и Семён Бубликов расстались навеки.

Бабка Дудариха, знакомая с творчеством Шекспира, утверждает, что нет повести печальней в районе, чем повесть об Оксане и Семёне!

Права она или нет – судите сами.

Любовь и привычка

Любовь! Что только не делает она с человеком? Трусливого превращает во льва, тихоня становится бойким (а чаще – наоборот), умный на глазах глупеет.

С военным же строителем рядовым Мишкиным любовь сотворила худшее, что смогла – сделала его нарушителем воинской дисциплины. Стоило только Мишкину вспомнить огромные глаза Анечки, как он забывал про службу, про уставы и ночь-полночь на дворе, или ясный день, обойдя все препятствия, спешил он в город на свидание со своей «ягодкой». Ему хотелось лишний раз посмотреть на неё, читать ей стихи собственного сочинения…

Одним словом, Мишкин страстно любил Анечку. А Анечка? Анечка тоже любила. Сколько бы она ни говорила: «Петенька, не ходи! Ведь поймают тебя и… и… (тут Анечка всхлипывала)… посадят, и всё из-за меня!» – однако, ни одного свидания не пропустила, даже сердилась, если от Петеньки долго не было записочки, предупреждающей о месте встречи.

Шло время. Или у рядового Мишкина был трудолюбивый ангел-хранитель, или в нём пропадал талант чемпиона по бегу на длинную дистанцию, но так или иначе, а патрулю только раз удалось задержать его, да и то только потому, что, убегая, он выбил у проходящей мимо старушки полный кулёк яблок и пока собирал их, его схватили.

Мишкина на этот раз не было две недели, а точнее пятнадцать дней. Где он был и почему острижен наголо – Анечке при встрече не рассказал, сколько она его ни просила.