Ум хорошо...

Как же все-таки добивались в прошлом этой самой уникальности? Оказывается, у наших предков это получалось непринужденно. Гончар Древней Эллады, если он был настоящий мастер, все кувшины каждой партии делал стандартными, как две капли воды похожими друг на друга. Единицы, сохранившиеся из сотен тысяч, из миллионов серийных горшков, уже только в силу того, что дошли до наших дней, кажутся нам теперь уникальными.

Безусловно, во все времена создавались специально запланированные уникальные вещи. Подобными шедеврами широко известен бывший императорский фарфоровый завод в Петербурге, ныне носящий имя М. В. Ломоносова. Вряд ли найдется в Европе солидный музей, где коллекции фарфора не украшали бы произведения ломоносовского фарфорового завода. Создателям уникального фарфора посильную помощь оказывали и российские самодержцы. В день «подношения» Николай II приезжал на завод вместе с императрицей Александрой Федоровной, дочками, их фрейлинами и прочей челядью. К его приезду в специальном зале уже были собраны лучшие образцы продукции, сделанные специально для царских дворцов.

Сервизы, вазы, различные сосуды, графины, статуэтки — словом, все предметы из стекла и фарфора, приготовленные к этому торжественному дню, представлялись царю в двух вариантах. Николай придирчиво осматривал изделия и отбирал один экземпляр. Второй директор завода на глазах у божьего помазанника разбивал на мелкие кусочки. После этой маленькой, совсем не трудоемкой операции в природе оставался один совершенно уникальный экземпляр.

Полушария нашего мозга во всем, буквально во всем сохраняют уникальность. Ученые давно притерпелись к строгому разделению между ними высших психических функций, но сохраняли глубокую убежденность, что при выполнении более простой работы их функции ничем не должны отличаться друг от друга. Казалось вполне логичным, что каждое полушарие одинаково руководит работой рук и других мышц подчиненной ему половины тела и в равной мере интересуется любой информацией органов чувств, с какой бы стороны она ни поступала.

Многое казалось логичным, но у полушарий нашего мозга своя логика. Что поделаешь, они уникальны и продолжают нас этим удивлять.

После правостороннего шока на 10–20 минут нарушаются двигательные функции. Особенно заметна неспособность одеться. Затруднения вызывают рукава, длинные полы халата, пуговицы, пояс. В результате надеть халат и полностью привести себя в порядок испытуемые не в состоянии. Ну а о том, чтобы левой рукой завязать тесемочки на правом рукаве хирургического халата, речи вообще быть не может. Даже работая обеими руками, нелегко справиться со шнурками ботинок. Они почему-то не хотят развязываться, а завязать их еще труднее.

Встречаются случаи, когда движения левой руки совершенно не нарушены, но сделать сколько-нибудь сложную работу этой рукой испытуемые способны только в том случае, если зрительно контролируют ее выполнение. Один больной с очагом заболевания в правом полушарии, работавший в магазине готового платья, утверждал, что манекен одеть легче, чем одеться самому, поскольку манекены не шевелят конечностями.

После выключения правого полушария мозг получает чрезвычайно мало информации о левых конечностях и, естественно, их постоянно игнорирует. Нередко можно наблюдать, как больные с повреждением правого полушария садятся к столу, засунув левую руку в карман, и борются с пищей, орудуя только правой, если им не напомнят о существовании другой руки. Одеваясь после правостороннего электрошока, испытуемый может вообще забыть надеть ботинок на левую ногу или завязать у него шнурки. Именно о левой ноге забывают при неполадках в правом полушарии. С правыми конечностями таких казусов никогда не происходит. С босой правой ногой испытуемый из дома не выйдет.

После инактивации правого полушария человек как бы забывает, где у него руки и ноги. Он вообще теряет всякое представление о том, какая рука у него правая, а какая — левая, и не может показать их у своего собеседника. Испытуемому трудно выполнять действия, при которых необходимо знать точное расположение частей своего тела. Страдают не только манипуляции с одеждой, нарушается способность пользоваться ножницами, складывать кубики и, видимо, делать многое другое.

При выключении правого полушария люди иногда перестают замечать то, что находится слева. Если спросить испытуемого, что он видит на картине, находящейся у него перед глазами, он расскажет только о том, что находится в ее центре и справа. О том, что нарисовано в левой части, не будет сказано ни слова. Она выпала из поля зрения испытуемого, он ее не увидел. Рисуя сам, испытуемый займет только правую часть листа бумаги. Левые части изображенных предметов окажутся недорисованными. У чайника может недоставать носика, а у чашки ручки, если они должны находиться слева. В раскрытой книге испытуемый прочтет только правую страницу.