Читаем Ум первобытного человека полностью

Ум первобытного человека

Изучая эти проблемы согласно статистическим теориям и принимая в расчет наблюдения относительно сходства братьев и сестер, можно показать, что теория альтернативного унаследования признаков не может быть принимаема в слишком буквальном смысле. Ведь, если бы наблюдалось абсолютное возвращение какой-либо черты к чистым типам предков, то мы могли бы сказать, что вероятность того, что два брата воспроизвели бы телесную форму одного и того же предка, была бы весьма невелика, ибо количество предков в дальних поколениях очень велико. Иными словами, должна существовать еще добавочная причина сходства между братьями и сестрами. Можно показать, что в случае, если унаследованию признаков свойственна вышеуказанная сила, и если телесная форма известного поколения обусловливается только альтернативным унаследованием признаков, действие которого исходит от родителей, деда и бабушки, прадеда и прабабушки и т. д., и это действие направлено прямо на рассматриваемое поколение, при чем одни и те же индивидуумы не встречаются на разных местах в ряду предков, то в результате между братьями и сестрами оказывалось бы гораздо менее сходства, чем действительно наблюдается. Если количество всех предков невелико, то повторение одних и тех же форм стало бы более вероятным и однородность ряда возросла бы. В общем, данные, по-видимому, всего лучше объясняются, если мы предположим, что существует не только альтернативное унаследование признаков, но и прямая зависимость от комбинации двух родительских типов.

Считаю нужным повторить, что эти результаты получены не с абсолютной достоверностью, и что представляется невероятным, что законы наследственности одинаковы по отношению к разным чертам предков. Я не стану обсуждать вопроса о том, насколько эти черты следуют законам унаследования признаков в смысле Менделя. В настоящее время на этот вопрос нельзя дать определенного ответа (Дэвенпорт)[57].

Эти проблемы имеют фундаментальное значение для более ясного понимания условий, влияющих на форму местных человеческих типов.

В многочисленном населении, столь неустойчивом в своих привычках, как население нынешней Европы и нынешней Америки, количество предков одного лица возрастает очень быстро. Число родителей равняется двум; дедов и бабушек — четырем; прадедов и прабабушек — восьми; теоретическое число предков за двадцать поколений до нынешнего превышало бы миллион или, точнее, оно равняется 1.048.576. Двадцать поколений представляют, соответственно коэффициенту роста населения в новое время, приблизительно семьсот лет; соответственно коэффициенту роста населения в прежнее время, самое меньшее, приблизительно четыреста лет. Эти числа получились бы для ряда поколений, представленного первородными детьми мужского пола; для первородных детей женского пола соответствующие числа были бы приблизительно пятьсот и триста пятьдесят лет. Однако, если мы станем рассматривать действительное происхождение семейства, в состав которых входят и индивидуумы, родившиеся позднее, то мы можем, пожалуй, предположить, что двадцати поколениям в Европе соответствует от восьмисот до девятисот лет, а у первобытных народов, быть может, немногим менее, так как в прежние времена различия в быстроте смены последовательных поколений в Европе и у первобытных народов были не очень велики. Отсюда вытекает полная невозможность того, чтобы столь большое число предков, какое требуется теорией, могло способствовать развитию индивидуумов, составляющих нынешнее поколение. Причина этого ясна. Благодаря бракам между членами одних и тех же семейств, значительные количества предков окажутся фигурирующими в двух экземплярах в различных отцовских и материнских линиях. Итак, ряд фактических предков каждого индивидуума представляется гораздо более сложным, чем можно было бы предполагать, исходя из чисто арифметического рассмотрения вопроса. Поучительно, например, вычисление, произведенное для составления таблицы предков германского императора. По О. Лоренцу[58], количество его предков в последовательных поколениях было таково: