Ум в равновесии. Медитация в науке, буддизме и христианстве

Когда мы погружаемся в практику успокоения ума в его естественном состоянии, может возникнуть вопрос: какова природа видимостей, проявляющихся в пространстве ума, — и что они нам говорят о его собственной природе? Наилучший способ обрести прозрение относительно этих видимостей — тщательно за ними наблюдать. Астрономы получили познания о звездах и планетах благодаря тщательному наблюдению; биологи изучили растения и животных таким же образом. Мысли, умственные образы, желания и эмоции проявляются из сокрытых уголков ума. В этом процессе на них влияют биологические процессы в наших телах и наш опыт в этой жизни, а возможно, и в жизнях прошлых. Когда мы отождествляемся с этими умственными явлениями, они оказывают на наши тело, ум и поведение мощное влияние. Тем не менее, когда мы просто наблюдаем за ними, как нас учила предыдущая практика, мы можем учиться у них и при этом не поддаваться их власти. Эти видимости могут рассказать нам о наших бессознательных надеждах и страха. Они же раскрывают творческий потенциал светоносного пространства ума, из которого проявляются.

Хотя многие люди считают, что субъективный опыт должен быть эквивалентен активности мозга, наука ни разу не продемонстрировала этого равенства, а для сомнений в этом допущении существуют веские основания. Предположим, например, что вы только что мягко побеседовали с человеком, который очень расстроен, и вам благодаря чувствительности и доброте в разговоре удалось собеседника успокоить. Впоследствии вы можете ощущать радость от того, что смогли помочь. При возникновении этого переживания радости в мозге, безусловно, проявляются определенные конфигурации нейронной активности. Однако если бы та же активность мозга была вызвана искусственно — например, с помощью наркотических веществ, — она не соответствовала бы тому же самому умственному состоянию. Эмоция, которую вы ощутили после акта помощи кому-то, будет наделена бо́льшим смыслом

, чем сходная эмоция, порожденная химическим способом. Активность мозга предоставляет лишь частичное объяснение тех видов субъективных переживаний, которые мы мгновение за мгновением переживаем. Любая попытка свести умственные процессы к активности мозга упускает из вида нечто жизненно важное: сами умственные

процессы!

Декарт утверждал, что первичное качество физических сущностей — это их протяженность в пространстве: то, что у них есть определенное местоположение и пространственные измерения. Многие люди считают, что мысли на самом деле находятся у нас в голове, ведь именно там расположены соотносящиеся с ними виды нейронной активности. Однако мы знаем: физические следствия иногда проявляются вдали от своих причин, а для причинно-следственных связей на физическом уровне вовсе не обязательно требуются столкновения ощутимых объектов. Декарт, который придерживался механистических представлений о Вселенной, считал, что подобный физический контакт необходим всегда (кроме как во взаимодействии ума с телом), но современная физика отказалась от этого допущения. Так, когда два электромагнитных поля, которые двигаются в космосе, взаимодействуют между собой и создают интерференционные паттерны, их столкновение нельзя понимать с точки зрения механики. При этом в квантовой физике многие физические взаимодействия происходят на расстоянии — без столкновения частиц, которые были бы подобны крошечным бильярдным шарам.

Если мы принимаем к сведению представления современной физики и отказываемся от устаревших воззрений Декарта, нам не обязательно считать, что умственные события в буквальном смысле расположены внутри мозга просто потому, что именно там проявляются их нейронные корреляты[105]. Более того, совсем не обязательно заключать, что определенное явление будет физическим просто потому, что на него влияют физические процессы, а оно само оказывает влияние на другие физические сущности. Хотя именно таких убеждений до сих пор придерживаются многие люди, не знакомые с современной физикой, ученые больше не принимают подобный принцип за строгий закон, который управлял бы природой в целом.