Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь

– Очаровательно, – похвалила она, вставая. – Я уловила твою умиротворенность.

– Правда? – Мне нравилось, когда удавалось передать чувства в танце.

– Кристально чистая умиротворенность, – ответила она. – Мне даже не хочется лишать тебя этого настроения нашим заключительным танцем, но ведь он ритуален. Вряд ли нам стоит нарушать традицию, верно?

– Ни в коем случае, – согласилась я, видя, как она нажала пару клавиш на CD-плеере. И из динамиков полилась песня из фильма «Свободные» [19], а на моих губах мгновенно заиграла улыбка. Я не могла даже стоять спокойно, слыша звуки этой песни. Да и никто из нас не мог. Мы танцевали по кругу, кружась и изгибаясь, исполненные свободной радости, и все мои былые чувства забылись.

Однако, когда я вышла к моему велосипеду и поехала к дому, я вновь вспомнила о бабуле. Сегодня мне предстояло провести с ней вечер, пока в нашем доме будет проходить деловое семейное собрание. Я скажу ей, как мне хочется, чтобы на праздник пришли обе мои матери. Бабуле никогда особо не удавалось отказывать мне.

15

В тот вечер я слегка задержалась дома, болтая по телефону со Стейси.

– У Брайана есть друг, Крис Тернер, – сообщила она. – Брайан показал ему твою фотку из школьного альбома, и Крис сказал, что ты реально классная и ему хочется познакомиться с тобой!

Я считала отвратительной свою фотографию в школьном альбоме. Ради нее я сняла очки, но в итоге получилась какой-то косоглазой, да еще и с кривой улыбкой, явно выражая смешанные чувства сомнительной радости. Если этому парню я показалась «классной», то с ним, должно быть, что-то не так. Тем не менее ее слова взволновали меня.

– Все равно родители не позволят мне встречаться с семнадцатилетним, – заметила я.

– Да они ничего не узнают, – возразила Стейси.

По спине у меня побежали мурашки, как всегда во время разговоров со Стейси. К моему волнению примешивалась легкая зависть. Она жила в таком незнакомом мне мире. В свободном, независимом мире. Мне тоже хотелось испытать глоток такой свободы.

– Но как же нам удастся… – опять попыталась возразить я, но тут услышала призыв мамы.

– Молли! – крикнула она сверху. – Уже без пяти семь. Тебе пора выезжать.

– Я должна бежать, – сказала я Стейси.

– Далеко?

– К бабушке. У нас сегодня семейное собрание, и я спасаюсь от него у бабули.

– Ладно, я придумаю, как свести вас с Крисом, договорились?

Волна возбуждения захлестнула меня при мысли о реальном знакомстве с парнем, сказавшим, что я классная.

– Здорово, – ответила я.

* * *

Войдя в гостиную, я увидела, как Расселл пересаживает отца с коляски на кресло с откидной спинкой, и догадалась, что папа сам выбрал такое место для сегодняшней встречи с родней. По дому разносились шоколадно-ореховые ароматы маминой сливочной помадки, и у меня мгновенно потекли слюнки.

Расселл поправил отцу джинсы, которые слегка поднялись над носками во время перемещения с коляски на кресло.

– У мамы есть для тебя одна запись, – сказал мне папа, выглянув из-за Расселла. – Это только первая часть сеанса, но ты же не хочешь заморочить бабуле голову, поэтому остальное мы посмотрим с тобой в другой раз, договорились?

– Конечно, – ответила я.

Ему хотелось, как я знала, чтобы перед нашей с ним поездкой в книжный тур я ознакомилась с реальными сеансами Ролевой терапии. Хотя мне казалось, что это лишнее. Ведь всю свою жизнь я провела в обществе ролевого психотерапевта.

Мама заглянула в комнату из кухни.

– Ноги в руки, Молли, – напутствовала она меня. – Бабуля ждет тебя к семи, а сейчас уже почти семь.

– Поцелуешь перед отъездом? – Папа взглянул на меня, пока я еще стояла рядом с его креслом.

– Я же не за тридевять земель уезжаю, – сказала я, удивленная его просьбой, но наклонилась к нему и, обняв за шею, поцеловала в щеку.

– Люблю тебя, солнышко. – Он улыбнулся, когда я выпрямилась.

– Я тебя тоже, – ответила я.

Из кухни донеслись голоса, и когда я вошла туда взять запись у мамы, то увидела возле задней двери тетю Клаудию, дядю Джима и Дэни. Тетя Клаудия и дядя Джим разговаривали с мамой, а Дэни со скучающим видом подпирала стенку. Меня удивило, что она тоже пришла к нам. Я испытала легкую зависть, в семнадцать лет она считалась достаточно взрослой для участия в семейном собрании, а я в свои четырнадцать еще не доросла до такой чести. Но в то же время мне стало жаль ее, ведь бедняжке придется как-то вытерпеть все эти навевающие сонную скуку разговоры.

– Я не думала, что ты тоже будешь здесь, – сказала мне Дэни. В свете люстры колечко, вставленное в ее губу, полыхнуло живым огнем красных бусинок змеиных глаз.

– А я и не буду, – ответила я. – Уезжаю к бабуле.

– Вот, держи! – Мама вручила мне запись.

– Можно мне взять к бабуле немного помадки? – спросила я.

Чуть поколебавшись, она разрешила.

– Конечно, – сказала она. – У нас ее более чем достаточно.