Умереть, чтобы жить

— Как мальчишка, честное слово. Вечно куда-то влипает. Слава богу, что все закончилось более-менее нормально. Спасибо вам, Вероника, что вы его проведали, мне с этим сейчас, увы, не справиться — ревматизм, обострение, даже по квартире с трудом хожу.

— Ну, что вы! Он ведь мне нечужой, — сказала Ника, чувствуя, как краснеет. — Давайте я схожу в аптеку и за продуктами, — предложила она, чтобы сменить тему.

— Да, будьте добры. Рецепт и список продуктов на столе, деньги в шкатулке там же, — Вера Павловна указала рукой, где искать.

— Денег я брать не буду, — решительно сказала Ника, — это вы потом с Димой сами разберитесь. Чтобы неловкости не было — я куплю все, что нужно, и оставлю чеки.

Вера Павловна с удивлением посмотрела на нее:

— И вам не жалко своих денег?

— Конечно, нет. Я уверена, что Дима сделал бы то же самое для меня, если бы мне нужна была помощь.

— Вы так легко относитесь к деньгам?

— А зачем относиться к ним серьезно? Деньги — всего лишь возможность приобретать что-то. Но есть же вещи, которые не купишь ни за какие деньги, правда?

— Кто ваши родители, Вероника?

— Папа с нами давно не живет, сейчас работает в банке начальником службы безопасности, а мама учительница. Но я давно уехала от нее. А что?

— У вас очень несовременный взгляд на некоторые вещи, вот мне и стало интересно, в какой семье вы воспитывались. Мы с Димой тоже жили без отца, — сказала Вера Павловна, потихоньку снова принимая лежачее положение.

— Да, он мне рассказывал. В этом смысле у нас очень схожие судьбы — у моего папы тоже есть вторая семья и приемная дочь, которую он считает родной. Я раньше общалась с ним, потом как-то все само собой сошло на нет, — пожав плечами, Ника встала: — Я пойду в аптеку, хорошо? А потом можем еще поговорить, если вы не устали.

— О, нет-нет, я бы с удовольствием еще пообщалась, если вам не нужно куда-то, — оживленно сказала Вера Павловна, — мне с вами интересно.

— Ну, и отлично. Тогда я куплю что-нибудь к чаю — и мы поговорим. Вы не вставайте, я ключом открою, мне же Дима выдал связку.

— Я пока поставлю чайник. С моей скоростью это как раз и займет все время, что вы будете отсутствовать, — улыбнулась Вера Павловна. — Аптека в соседнем доме, а магазин — напротив, быстро найдете.

— Я постараюсь не задерживаться.

Ника обулась, заперла дверь и нажала кнопку вызова лифта.

Уже давно Ника не проводила время так приятно, весело и спокойно, как в доме Веры Павловны. Они пили мятный чай, ели принесенные Никой пирожные и разговаривали. Обо всем — о детстве Ники и Дмитрия, о годах учебы, о том, как Вера Павловна возила сына на море, и о том, как Ника гуляет с сыном по улочкам Праги. Мать Дмитрия проявила такой интерес к ребенку Ники, что та даже на секунду забыла, что видит эту женщину впервые, — казалось, что приехала в гости к свекрови, которая давно не навещала внука.

— А у тебя есть его фотографии?

— Конечно. Я, как любая мамаша, всегда в телефоне набор снимков ношу.

— Ну-ка, ну-ка, покажи мне молодого человека.

Ника подвинулась ближе и достала телефон, нашла папку с Максимкиными фотографиями и протянула Вере Павловне. Та долго перелистывала снимки, улыбалась и качала головой:

— Такое впечатление, что все маленькие мальчики напоминают друг друга. Вот и Дима в детстве такой был — всюду влезал, постоянно чем-то интересовался, а всем игрушкам предпочитал длинную щепку. Бывало, наберу с собой игрушек на детскую площадку, а он их приятелям раздаст, а сам палку непременно найдет — и потом домой тащит, — возвращая телефон, сказала Вера Павловна. — У тебя очень хороший мальчик, Ника. А вот скажи, пожалуйста, у тебя к моему сыну серьезные чувства или так, время провести? — неожиданно сменила она тему, и Ника слегка растерялась.

— Я давно не встречала человека, готового ринуться на помощь практически незнакомой женщине, — тихо сказала она, — и я бы, конечно, не хотела забегать вперед, но… Мне кажется, что если Димы рядом не будет… даже не знаю. Я уже привыкла, что он есть, что нам вместе хорошо. Я хочу ждать его с работы, хочу проводить с ним все свободное время. Мне нравится о нем заботиться, понимаете? Вот мне тридцать один год, а такое со мной впервые…

Вера Павловна слушала ее внимательно, подперев щеку кулаком: