Умягчение злых сердец

Возможно, в первые после совершения налетов дни считалось бы крупной удачей отыскать тайник. Но не сейчас. Разговоры вокруг ограбления староверов поутихли, личности налетчиков известны, и они должны вскоре объявиться за своей добычей.

Находка участкового инспектора теперь, при изменившихся обстоятельствах, была очень своевременной. Оперативникам не было нужды гадать, где в тайге спрятан груз, координаты обозначались довольно точно: неподалеку от Пыжинских юрт и от избы Василия.

Невозможно предусмотреть, как будут складываться события, пусть столичные гастролеры приедут в крайцентр, там яснее будет, но обязательно нужно им дать возможность забрать из тайника иконы. А наиболее важные для оперативников точки — Пышкино-Троицкое, Куролино, Ореховый Мыс, Тасеевский луг.

— Сушь сейчас, товарищ полковник. Лесоавиаохрана летает. Нужно договориться, чтобы в том районе не кружили, — высказал предложение Шатохин.

— Добро, — Пушных сделал пометку на листке. — Еще?

— Транспорт нужен. Вездеход, — Хромов привстал.

— Это само собой. По-моему, пока вам не отказывали. Вот где поставить его?

— В Уртамовке. Или ближе к Тасеевскому лугу.

— Лучше в Уртамовке. Или около села...

Тем временем, когда в кабинете начальника краевого уголовного розыска проходило оперативное совещание, в московском аэропорту «Домодедово» заканчивалась регистрация билетов на самолет, вылетающий в краевой центр. Известно было, что в Сибирь отправляется лишь один из участников ограбления скитов — Ефим Игольников. Напарники — Кортунов и Могнолин — остаются, но их места в «ТУ-154» займут, составят компанию архитектору Союзкурортпроекта некие Мустафин и Середец.

— Сколько же их всего! — сказал следователь Тиунов, когда полковник объявил об этом.

— Мафия настоящая. — Лейтенант Хромов хлопнул рукой об руку.

— Не знаю, как насчет мафии, но солидная компанийка...

Пушных рассказал: в абонентский ящик № 1742 на имя Тандетникова поступило еще одно письмо, теперь из Казани. А вечером того же дня взломали ящик, забрали письмо. Забрал приезжий из столицы Татарии. Похоже, сам автор письма. С большим запозданием узнал, что Тандетникова нет в живых, и поспешил явиться за своим посланием. Казанец, в отличие от архангельского старого приятеля Тандетникова, был краток: вложить пятьдесят-сто рублей в искусство он не против.

— Настоящая мафия, — повторил Хромов.

— Может, майору вообще не стоит принимать участие в захвате? — сказал Тиунов.

— Почему? Фотограф не прилетает, — возразил Шатохин.

— Да, но вы уверены, майор, что Игольников не видел вас вместе с Кортуновым? — Тиунов взял со стола снимок архитектора. — Или не знаком заочно, по фотографии, как вы — с ним?

— Уверен. Кортунову выгодно иметь своего покупателя, не афишировать его.

— Даже если не так, — вмешался полковник, — не вижу причин выводить Шатохина из операции. Встречи лицом к лицу в любом случае нужно избегать.

— До определенного момента.

— Разумеется.

7.

Роман, он же архитектор Союзкурортпроекта Ефим Игольников, и два его приятеля Мустафин и Середец, сведения о которых пока исчерпывались тем, что оба прописаны в Мытищах, прибыли в крайцентр в 20.20 по местному времени, а в 00.15 уже покинули город с пассажирским поездом, идущим на север края. Билеты до конечной станции. Семь часов езды. Там — пристань. Успевают на «Метеор», проходящий через Куролино и Ореховый Мыс и отплывающий в 8.00. В одном из этих сел должны покинуть борт. Не исключено, что проделают путь по всей линии «Метеора», до Лосиного Брода, который связан автобусом с Пышкино-Троицким. Но вряд ли. Если и устремятся на Пышкино-Троицкое, то уже забрав все спрятанное в тайге.

Сопровождавший участников второго десанта сотрудник из Москвы передал в аэропорту снимки Середца и Мустафина. Лет им немногим более двадцати, лица у обоих не яркие, не запоминающиеся.

Игольников и компания примчались к пристани на легковой машине частника, когда начиналась посадка, и штурман в рупор предупреждал толпу не имеющих билетов, чтоб не мешали посадке: сколько мест на судне, столько человек уедут, ни одним больше все равно не возьмут. Инструкция предписывает. И так «Ракету» заменили на более вместительный «Метеор».

Московские гастролеры заметались между билетной кассой на высоком берегу и дебаркадером, где швартовался «Метеор», с тщетными уговорами и посулами. Деньгами сверх стоимости билета северян не удивишь. Едва не любой из толпы остающихся согласен переплатить, лишь бы не торчать здесь, не томиться ожиданием.

— Уехать хочешь? — Небритый мужик в рабочей куртке с ромбом «Спецтехмонтаж» на рукаве бухнул на плечо Игольникову пятерню, дохнул в лицо свежим перегаром. — Бутылку и деньги гони, уедешь. До Оскобы, — назвал спецтехмонтажник последнее на водной линии село перед Лосиным Бродом.

— Три билета нужно.

— Три бутылки и... — хмельной спецтехмонтажник лениво оглянулся. — И тридцатку за три билета.

— Спирт пойдет? Ректификат.

— Годится.

Рыскавшие по пристани спутники Игольникова уже стояли тут как тут. По его кивку один из них сунул плоскую литровую фляжку и деньги спецтехмонтажнику.