Умирать не страшно

Так что на собрании Гарри в основном помалкивал, а говорил Дамблдор. Его речь изобильно перемежалась самыми своеобразными намеками о судьбах мира, ответственности, необходимости трудных решений в суровые времена. Не в правилах директора было прямо заявлять о своих намерениях. Вот и сейчас он издалека подошел к теме, что пришло время действий, и первой задачей должно стать уничтожение крестражей, которых осталось четыре. И лучше уничтожить их до того, как развяжется решающая битва с Воландемортом.

Кажется, Альбус, да и остальные, не сомневались, что это произойдет. Решимости было хоть отбавляй, но Гарри, внимательно разглядывая присутствующих, пришел к выводу, что армия собралась так себе. Большинству не хватало или опыта, или способностей. Возможно, только возможно, их в битве поддержат авроры, но этого мало. Воландеморт, несмотря на свое прогрессирующее безумие, по-прежнему обладал куда большими силами и числом союзников.

Эти размышления подтолкнули Поттера к другой малоприятной мысли: неужели Дамблдор возлагал все надежды только на него и не имел никакого запасного плана? В это сложно поверить, учитывая страсть директора к интригам, но пока ничего… альтернативного Гарри придумать не мог.

Что же до Северуса, то он все больше испытывал тревогу. Не за себя, а за супруга, которого, словно агнца на заклание, подталкивали к давно уготованному пути. Конечно, Гарри Некромант, но это вовсе не значит, что он не может умереть второй раз. И от одной этой мысли у Снейпа застывало сердце. Оставалось лишь стараться не выдать бушевавших эмоций.

Северус был настолько растревожен, что лишь рассеянно кивнул на вопрос Альбуса, не будет ли он так любезен приготовить Люпину очередную порцию волчьего зелья.

Обстановка в магическом мире накалялась. Пусть медленно, почти незаметно, но неотвратимо. Потом, много позже, историки напишут, что все началось именно с убийства министра Магии Рудольфуса Скримджера. Хотя, на самом деле, начало было положено в разговоре Дамблдора с Гарри.

В тот день Снейп с самого утра пропадал в лаборатории, занимаясь волчьем зельем. Гарри воспользовался этим и совершил короткую вылазку в Лондон, где купил подарок супругу на день рождения, до которого оставалось всего ничего. Аппарировать обратно прямо в комнаты Поттер не решился — все-таки слишком большой расход сил, особенно учитывая сопровождение в виде охранницы-вампирши, а случай не такой уж крайний. Да и гулять, говорят, полезно.

Прогулку от опушки Запретного Леса до замка можно было назвать даже удачной. Погода хорошая, иногда даже солнце выглядывало. В такие моменты Амарис морщилась и поправляла капюшон мантии, так что Гарри даже спросил:

— Солнце причиняет тебе боль?

— Нет. Его свет просто неприятен. Наши глаза больше приспособлены для ночного зрения, поэтому солнечные лучи действую раздражающе. Но все вовсе не так губительно, как принято думать.

— А если просто надеть маггловские темные очки? Поможет?

— Да. Мы их часто используем. Но здесь они показались мне несколько… неуместными. К тому же в замке свет вполне приемлемый. Не беспокойтесь, мессир.

Они как раз вошли в Хогвартс, и Гарри собирался сказать вампирше, что вовсе не обязательно звать его «мессир», но слова так и остались невысказанными, так как едва ли не на пороге их встречал Дамблдор.

— Как удачно, что ты уже вернулся, Гарри, — радушная улыбка директора давно не имела на парня никакого действия, он лишь дежурно улыбнулся в ответ. — Могу я пригласить тебя к себе для небольшого разговора?

— Хорошо, — нехотя согласился Поттер, переглянувшись с Амарис. Вампирша поняла все без лишних слов и удалилась бесшумной тенью.

Поднимаясь в башню вслед за Альбусом, Гарри поймал себя на мысли, что очень давно не бывал здесь один и, оказывается, успел привыкнуть к постоянному сопровождающему в лице супруга. Без него было беспокойно.

Как бы там ни было, внешне Поттер постарался остаться совершенно невозмутимым, переняв эту привычку у Северуса. Парень очень быстро понял, что, во-первых, это позволяет избежать лишних расспросов, а, во-вторых, лишает оппонента дополнительного источника информации.

Едва директор и Гарри уселись в кресла, как на столике между ними появился чайник, две чашки и вазочки с причудливыми сладостями.

— Чаю? — ожидаемо предложил Дамблдор.

Поттер хотел было отказаться из одного чувства противоречия, но счел это мелочным. К тому же после зимней прогулки горячий чай казался очень даже хорошей идеей, поэтому Гарри ответил:

— Да, пожалуй.

Альбус понимающе улыбнулся, а чайник принялся деловито и сам по себе разливать свое горячее содержимое по чашкам. Тотчас приятно запахло мятой. И первый глоток Поттер сделал почти с наслаждением. Вкус оказался немного необычным, но достаточно приятным, чтобы отпить еще.

Выждав за этим занятием приличествующую паузу, Гарри поинтересовался:

— О чем вы хотели поговорить со мной, господин директор?

— К сожалению, не об очень приятных вещах.

— Что-то случилось? — кажется, этот вопрос вырвался в лидеры своеобразного хит-парада последнего месяца.