Умные парни (сборник)

Ответ: У них слишком высокое энергопотребление. Единственный плюс плазменных телевизоров – большие размеры. Но в Европе уже введено ограничение по диагонали – не больше 54 дюймов. Думаю, США тоже перейдут на этот стандарт. Следующим шагом станут «зеленые технологии» с чистым производством, минимальным энергопотреблением и полной утилизацией отработавшего дисплея. Что касается качества изображения, оно зависит от минимального размера пикселя, но уже близок предел – 200–300 микронов. Дальнейшее снижение глаз заметит, только если совсем близко подойти к экрану, а это опасно из-за облучения. Поэтому прогресс развернется в сторону SD-технологий, когда на экране можно увидеть, что происходит за спиной изображения. В 2010 году в Азии начинается массовый переход на объемные SD-технологии.

Вопрос:

Неужели Россия не может войти в эти процессы? Вот, к примеру, нанотехнологии у нас бурно развиваются…

Ответ: Китайцы – очень хорошие люди, но я с ума схожу без России. Предложил Роснано совместный проект по жидкокристаллической «электронной бумаге», которую можно чуть не бесконечно использовать для ценников, кредитных карт, объявлений. Ищем возможности для производства в России. Это, как выяснилось, сегодня даже сложнее научного открытия. Еще одно мое предложение – проекторы размером в 1 кубический сантиметр, которые позволяют передавать изображение – например, кинофильм – из мобильного телефона на любой экран, вплоть до своих очков. А также – гибкие дисплеи, которые позволят носить телефоны на руке, как часы. Все эти проекты вполне реальны и в Юго-Восточной Азии будут быстро реализованы, но Россия еще может вступить в конкуренцию.

Вопрос:

Ваши рассказы выглядят совершенно фантастичными. Но я заметил, что мобильный телефон у вас, профессор, допотопный. Это не поднимает доверия к вашим проектам.

Ответ: Это не мой телефон, я взял на время у русского коллеги. У меня в Гонконге вообще нет мобильного телефона. Я на работе с девяти до двадцати трех. Если выхожу, меня обязательно найдут с помощью телефонных переключений. В Гонконге профессора стоят очень дорого. Полностью оплачивается квартира, поездки на международные конференции, отпуск – два месяца, налог – всего 15 процентов. Правительство и частные компании различными механизмами поддерживают научные идеи – финансируется половина заявок. Оборудование – только мечтать. На свои гранты имею возможность приглашать ученых из России, надеюсь наладить сотрудничество. Но часто приезжают не ученые, а всякие начальники, чтобы просто отдохнуть, поглазеть на Гонконг. Как эти люди отчитываются о командировке, ума не приложу. Даже российский вице-консул не может их с увеселений вытащить. Вот недавно приезжал проректор московского вуза с женой – ему очевидно не до науки.

У меня много патентов, монографий, званий, денег. Но гнетет мысль: почему дома я не стоил ничего, а за границей стою очень дорого? Эта мысль не позволяет мне быть счастливым.

2009

Профессор Максим Франк-Каменецкий Я УДИВЛЯЮСЬ, КОГДА ТАЛАНТЛИВЫЕ ЛЮДИ ОСТАЮТСЯ В РОССИИ

...

Профессор Максим Франк-Каменецкий – автор нашумевшей на заре гласности статьи «Перестройка в науке», опубликованной в 1980-х годах в «Литературной газете», а затем в знаменитом сборнике «Иного не дано». В те годы он заведовал отделом в Институте молекулярной генетики и кафедрой молекулярной биофизики в МФТИ. Профессор Франк-Каменецкий стал одной из самых ярких фигур первой волны утечки умов из России в перестроечные годы. В начале 1990-х он получил должность постоянного профессора в Бостонском университете США. Почему же перестройка в России обманула ожидания, а наука так и не смогла восстать после кризиса? Профессор Максим Франк-Каменецкий размышляет о том, какими ему видятся главные проблемы российской науки, в каком направлении она движется и насколько острой является сегодня проблема утечки умов.

Вопрос: Максим Давидович, Бостон – один из ведущих научных центров США. Велика ли там российская научная диаспора?