Умные парни (сборник)

Ученому должно быть свойственно честолюбие. Но Колмогоров раздаривал свои идеи направо-налево. У него было концептуальное мышление, он умел моментально ухватить главное – и щедро, понимая, что один не справится, отдавал свои идеи ученикам. Кстати, и деньги ученикам он раздавал так же щедро – без счету, без записей. Всю Больцановскую премию Колмогоров передал библиотеке МГУ. Коллеги поражались, насколько очевидной выглядела аксиоматика Колмогорова, возникало мистическое ощущение розыгрыша, удивляло, почему до этого не додумались другие? Но простота и есть признак гения.

Колмогоров считал, что математика сродни чистой поэзии, просто в математическом мире разговор ведется на математическом языке. И, конечно, математика была для него поэзией, а поэзия – математикой. Есть какое-то мистическое совпадение в том, что Колмогоров жил в подмосковной Комаровке в доме, который когда-то принадлежал семье Станиславского. Колмогоров провел анализ ритмов в поэзии Гете, которую знал блестяще. Он изучал музыку Вагнера, романы Достоевского, письма Чайковского и Танеева, был влюблен в поэзию Пушкина, Тютчева, Блока. Еще в молодости он написал научную работу по истории Великого Новгорода, выполнил математический анализ налоговой системы. Он блестяще знал архитектуру русского Севера, иконопись, искусство Возрождения… Любознательность не оставляла его и в преклонные годы. До самых последних лет он любил «щелкать» задачи на математических олимпиадах, которые повергали в ужас докторов наук.

«Я жил, руководствуясь тем тезисом, что Истина есть благо, что наш долг – ее находить и отстаивать», – написал Колмогоров в своем дневнике. В 40 лет Колмогоров составил точный план жизни на следующие 40 лет – от конкретных исследований до написания конкретных учебников. И полностью выполнил свой план. За исключением последнего пункта – «Писание воспоминаний о прошлой жизни». Может быть, это символично. Потому что жизнь его не закончилась. Он умер в 1987 году, когда не было еще столь могучих ЭВМ, которые переписали лик математики. Но в названиях 2 388 представленных в Интернете математических работ упоминается имя Колмогорова. Всего же упоминаний о нем – более 17 тысяч.

АКАДЕМИК ЛЕВ ЗИЛЬБЕР. БОЖЬЕЙ МИЛОСТЬЮ УЧЕНЫЙ С СУДЬБОЙ ГРАФА МОНТЕКРИСТО

В представлении обывателя ученые живут в башне из слоновой кости и по натуре своей являются скучнейшими людьми. Судьба академика Льва Александровича Зильбера опровергает подобное мнение, поскольку она одаривала его такими приключениями, описание которых достойно пера Александра Дюма. Именно Лев Александрович послужил прототипом многих героев книг, написанных его братом писателем Вениамином Кавериным.

Зильбер был одним из первых военврачей Советской республики, успешно боролся с эпидемиями дизентерии и сыпного тифа на Южном фронте. Он побывал в деникинском плену, но не мог предположить, что неволя эта окажется самой мягкой из многих уготованных ему судьбой в будущем. После занятия Красной Армией Ростова-на-Дону Зильбер отказался от удачно начавшейся военной карьеры и ушел в науку. В начале 1930-х годов он одолел вспышку бубонной чумы в Нагорном Карабахе. В награду был обвинен в распространении чумы и получил свой первый, к счастью недолгий, срок.

К исследованиям в области вирусологии Льва Зильбера подтолкнула тяжелая неизлечимая болезнь писателя Юрия Тынянова, его друга еще по Псковской гимназии. Именно Зильберу мы обязаны тем, что в нашей стране был найден ключ к лечению многих тяжелых инфекционных заболеваний. В 1937 году Лев Зильбер возглавил экспедицию на Дальний Восток, где был открыт новый вирус клещевого энцефалита, ставшего смертельным препятствием на пути освоения Сибири. Абсурд той эпохи состоит в том, что коллеги Зильбера получили за эти исследования Сталинскую премию, а он, руководитель работ, был обвинен в содействии японцам, которые будто бы заразили Дальний Восток энцефалитом. На долгие годы, несмотря на публичные обращения соавторов, Зильбер был вычеркнут из списка авторов этого крупнейшего открытия.

Тюрьма, пытки, лагерь – и отчаянные письма видных деятелей советской науки и культуры во всевозможные инстанции. Лев Зильбер был освобожден лишь в 1939 году, на время короткого «пересменка» в НКВД, и вновь арестован в 1940-м. Ученый получил десять лет лагерей. Лично к Сталину обращаются главный хирург Красной Армии Николай Бурденко, вице-президент АМН СССР Леон Орбели, первая жена ученого, создательница советского пенициллина Зинаида Ермольева – реакции никакой.