Умопомрачение

— Ох! — только и смогла она сказать.

Ерта стала садиться, Мерджим помог ей. Тут они оба увидели, что под женщиной расплывается тёмное мокрое пятно. Это отошли воды, похоже, что на фоне стресса начались роды. Не так, чтобы преждевременные, но раньше установленного врачом срока.

Супруги посмотрели друг на друга.

— Началось, — констатировала Ерта.

Они поняли друг друга без слов. Взволнованный, но собранный молодой муж быстро подошёл к телефонному аппарату и вызывал карету Скорой помощи. Ерта чувствовала, как ребёнок тяжело ворочается в животе. Это беспокоило её, она чувствовала: что-то не так. Собрав волю в кулак, она дождалась прибытия медиков и им сразу же сообщила о своих ощущениях. Услышав слова жены, Мерджима затрясло, самообладание покинуло его, и он категорическим тоном заявил, что поедет вместе с супругой в роддом. Не желая спорить, медики позволили ему сесть в карету Скорой помощи. С возбуждённым будущем отцом и без них разберутся у входа в отделение для рожениц.

Машину подбрасывало на выбоинах. По пути в больницу ребёнок как-то особенно сильно дёрнулся в животе и затих. Лицо роженицы побледнело, она бросила панический взгляд на мужа.

Что такое? — взволнованно спросил Мерджим, который сидел рядом и держал её за руку.

Ребёнок, — истерическим голосом произнесла Ерта. — С ним что-то не так!

Медик тут же стал прослушивать сердцебиение стетоскопом. Он вслушивался и вслушивался, в надежде услышать стук маленького сердечка среди шума машины, но никак не мог разобрать, бьётся маленькое сердце или нет. Вдруг ребёнок вновь резко и очень сильно дёрнулся, причинив боль матери. Она вскрикнула, а медик с облегчением констатировал, что ребёнок жив, услышав частое и сильное биение ещё одного сердца, кроме материнского.

Не беспокойтесь, — успокоил роженицу медик, распрямившись и убрав в карман стетоскоп, — сердцебиение ребёнка в норме.

* * *

После полуночи на свет появился мальчик. Ребёнок был абсолютно здоров, о чём он сразу сообщил громким криком всем присутствующим в родильном зале. Врач внимательно обследовала младенца и не обнаружила никаких отклонений от нормы, кроме неравномерного сердцебиения. Прежде, чем врач успел сделать какие-то выводы, ребёнок стал стремительно затихать, словно терял сознание. Он обмяк и закатил глаза. Новорожденного быстро отправили в реанимацию, тот совсем перестал подавать признаки жизни. Прослушивая на ходу сердцебиение, врач, к сожалению, его не услышал. Руки никто опускать не собирался и, когда команда реаниматологов собралась приступить к работе, младенца словно током ударило, так сильно и резко дёрнулось его маленькое тельце. Послышался громкий, обиженный плач, и врач, вздохнул с облегчением. Он ещё раз прослушал сердце малыша — сердце билось в нормальном ритме, без посторонних шумов. Ну, что ж, с новорожденными чего только не бывает… Ребёнка и мать решили оставить в роддоме несколько дольше, чем нужно, чтобы понаблюдать за малышом. Мать выслушала довольно туманные объяснения, но вопросов не задала, поскольку слушала она их в пол-уха, для неё главное было, что с ребёнком сейчас всё в порядке.

При оформлении документов, ребёнка записали со слов матери Рилиндом, Рилиндом Ругова.

Новоиспечённого отца впустили к матери и младенцу через час после рождения. Пустили только потому, что за него попросили «сверху»: Мерджим был «свой», он был врач. Пройдя через полутёмную палату, мужчина тихо подошел к больничной койке в отдельной палате, на которой лежала его жена. Ерта не спала, возбуждение от переутомления не давало ей уснуть.

Привет, — едва слышно поздоровалась она с мужем и подняла свою дрожащую от усталости руку.

Привет, — тихо поздоровался Мерджим и, улыбнувшись жене, взял её руку в свою и поцеловал.

Пальцы её были холодными, лицо отёкшим и бледным, и муж смог оценить, как врач, как много сил потратила его жена для рождения нового человека на этот свет. С противоположной стороны от больничной койки стояла детская кроватка, внутри которой кряхтел небольшой комочек, туго спелёнатый и накрытый шерстяным одеяльцем.

Иди, — слабо кивнула в сторону ребёнка Ерта, — поздоровайся с сыном.

С улыбкой мужчина обошел больничную койку, подошел к свёртку в кроватке и стал смотреть на него, никак не решаясь взять на руки. Первенец, его первенец! Эмоции переполняли молодого отца. Он не был педиатром, но прекрасно находил общий язык с детьми. Но это было совсем другое дело. Ведь, эта кроха была его родным ребёнком! Мерджим повернулся к Ерте и посмотрел на неё. В его глазах было восхищение и благодарность.

Младенец перестал возиться в пелёнке и затих, повернувшись лицом к отцу. Глаза его были приоткрыты, и казалось, что он смотрит прямо на склонившегося над ним мужчину.

Мерджим знал, как врач, что новорожденные не обладают острым зрением сразу после рождения, видят всё вверх ногами и не способны различать цвета. Но ребёнок словно сфокусировал свой взгляд на нём. Мерджим невольно выпрямился, не сводя глаз с сына. И будь он хоть дважды врачом, он не смог бы объяснить этого взгляда у новорожденного.