Умопомрачение

Но собак было не остановить. Они продолжали изо всех сил уходить прочь от незримой опасности, таща за собой и женщину. Улица опустела, темнота ещё больше сгустилась, а Мерджим остался один. В душе мужчины разгорелось нешуточное беспокойство. «Собаки в панике убежали. Но я ничего и никого там не вижу. Значит, там никого и ничего нет, — Мерджим решительно двинулся вперёд, но сделав два шага, вдруг остановился и снова посмотрел в темноту. — А если… есть?» Выбор был непростым. Он мог либо идти прямо, доказывая себе, что там нет неведомой опасности, либо признать, что опасность существует, повернуться к этой опасности спиной и уйти туда, откуда пришёл. «Ничего себе альтернатива! Что в лоб, что по лбу…» — поколебавшись и чувствуя себя немного глупо, Мерджим никак не мог ни на что решиться. Вдруг ему показалось, как что-то блеснуло в темноте. Два глаза? Но чьи?

Ну, его к чёрту! — выдавил из себя Мерджим, развернулся и пошёл назад, спешно оставляя за спиной пустынную улицу, на которой непонятно чего пугаются собаки.

Он шёл и спиной чувствовал, что что-то неслышно приближается к нему. Он ускорил шаг, а потом побежал. Только оказавшись на многолюдной улице среди других пешеходов, Мерджим смог выдохнуть с облегчением. Сердце его колотилось. Он оглянулся в темноту тихой улочки, откуда он только что выскочил и ему вновь показалось, что он увидел две светящиеся точки. Мерджим торопливо отвернулся, уверяя себя, что ему показалось.

* * *

Рилинд узнал о бомбёжке Сурдулицы только вечером. Они с отцом ужинали и слушали радио. Ведущий новостей передал, что к вечеру из-под завалов было извлечено несколько тел взрослых и свыше десяти тел детей.

— Мрази! — сквозь зубы прошипел Рилинд и отодвинул от себя тарелку с недоеденным бутербродом. — Кого убивают?! Детей!

Отец с сыном посмотрели друг на друга.

— Господи, как я их ненавижу! — воскликнул Рилинд и стукнул кулаком по столу.

— Мы ничего не можем сделать, — сухо ответил Мерджим и внешне спокойно продолжил есть бутерброд, запивая его чаем.

Рилинд сидел и смотрел на отца. Только вчера были похороны, которые сильно задержались из-за расследования прокуратуры, фиксирования всех деталей военного преступления совместно с медицинскими криминалистами. Рилинд невольно вспомнил, как отрешенно отец вёл себя на похоронах. Он не сомневался, что отец скорбел по безвременно ушедшей любимой жене, но было что-то ещё, чего Рилинд не мог понять. Сам он едва не разрыдался у могилы, и лишь до крови прикусив язык, не сделал этого. Глядя на разверзнувшуюся пасть могилы, он проклинал всех, кто сбрасывал бомбы и пускал ракеты на их страну, кто отдавал такие преступные приказы, и кто поддерживал хладнокровное убийство. Проклинал и обещал отомстить.

Я слышал, сегодня ещё один пострадавший внезапно умер в больнице, — решил прервать тягостные воспоминания Рилинд.

Что? — очнулся от своих мыслей Мерджим. — Да. Я как раз ассистировал, — последовала пауза. — Почему «ещё один»? — нахмурился отец, наконец обратив внимание на деталь в заявлении сына.

Ещё раньше была девушка, которая св… — тут Рилинд прикусил свой язык, чуть не выболтав, что она тоже светилась, как и его отец.

Которая… что? — переспросил Мерджим.

Я имею в виду, та девушка, которую я тебе тогда прикатил, когда тебя в ногу ранили, — Рилинд решил сделать вид, что не слышал вопроса отца. — Она ведь тоже внезапно умерла, да?

Последовала пауза. Мерджим внимательно посмотрел на Рилинда. В чем он его, отца и врача, подозревает?

— Сын, — всё ещё глядя на Рилинда, сказал Мерджим, — та девушка получила слишком серьёзные ранения. Её сердце не выдержало нагрузки, и она умерла. Мы пытались её реанимировать, но это просто не помогло. Врачи — не волшебники.

Рилинд наблюдал за сиянием отца и понял, что за его внешним спокойствием скрывается волнение, и воспринял его, как результат некоторой обиды на подозрение в некомпетентности, как врача. Рилинд смутился.

Да, конечно, папа. Я и не сомневаюсь, что всё так и было, — он примирительно улыбнулся, стараясь разрядить обстановку. — Прости, если задел тебя.

Ничего, — отец встал, но на всякий случай трепать сына по плечу не стал. — Всё хорошо, сын.

На самом деле ничего хорошего не было, и прежний Мерджим так бы не сказал. Новая личность Мерджима восстановила душевное равновесие после убийства пациента на операционном столе и считала, что это вполне допустимо. Отец улыбнулся сыну, и они вместе стали убирать на кухне, готовиться ко сну, а потом над городом завыла сирена воздушной тревоги, и стал быстро тухнуть свет на улицах, в жилых домах и прочих зданиях. Мерджим и Рилинд торопливо покинули квартиру, спустившись вниз, под дом.

Жители Белграда снова сидели в подвалах, вздрагивая от взрывов бомб и холодея каждый раз от ужаса. Кого убило на этот раз?!

Глава двадцать четвёртая

Новость о намеренной атаке на медиков 1 мая 1999 года в больнице встретили мрачным молчанием. Обсуждать тут было нечего, да и некогда.