Умри богатым!

Однако все оказалось не так страшно. Катерина уже дожидалась Маришу в условленном месте – у второго проезда за перекрестком Невского и Садовой улицы. Не заметить ее было невозможно. Она была в замшевой ярко-желтой курточке с длинным бордовым шарфом. А ее длинные ноги, обтянутые такими же бордовыми колготками, были открыты почти до бедер, и на них красовалось нечто, отдаленно напоминавшее юбку. В довершение этого цветового ансамбля сапожки на ноги Катерина напялила ярко-фиолетовые.

И Мариша невольно подумала, что Станислава совершенно права в оценке своей подруги. Катерина – это полная противоположность скромной и всегда аккуратно и неброско одетой Нелли, в чьей одежде преобладали нейтральные тона – бежевый, светло-серый, кремовый и коричневый с черным и белым.

Запрыгнув в машину к Марише, девушка, даже не поздоровавшись, сразу же заговорила:

– Вы уж меня простите, что я с вами так сухо по телефону разговаривала. Не хотела, чтобы Славка знала о том, как я за Женьку переживаю! Она ведь со своим Витькой разводиться надумала из-за того, что он ей изменил в сауне с той девкой. Ну, и мне вроде тоже полагается Женьку осуждать. А я почему-то никак не могу этого сделать.

– И вы его не осуждаете? – удивилась Мариша.

– Нет!

– Но при этом вы верите, что та девушка появилась в сауне не случайно?

– А почему нет? Женька любил женщин. И если он изменял своей жене со мной, то почему бы он не мог изменить и мне тоже с какой-нибудь случайной пташкой?

В словах Нелли, несмотря на ее комичный внешний вид, была скрыта глубокая истина. Дорогие женщины, если вы уводите из домашнего гнездышка чужого мужа, вам никогда не следует слишком обольщаться на его счет! Если он один раз с легкостью упорхнул от одной своей супружницы, то очень вероятно, что с такой же легкостью он предаст в свое время и вас тоже. Так что вы крупно рискуете рикошетом получить своим же камнем по своей же собственной драгоценной макушке.

– Поэтому я, хоть сначала и недоумевала, какого черта Женьке понадобилось с той девицей связываться, потом все поняла.

– Что?

– Как психолог, я могу предположить, что после сладенького и постненького его потянуло на солененькое.

– Сладенькое – это ты?

Почему-то Мариша сразу же почувствовала к этой Кате дружеское расположение. И еще раз подумала, что права была Станислава. От Кати невозможно было ожидать подвоха. Она была словно разложенный товар на продажу – вся на виду. Кем, она говорит, работает? Психологом? В таком случае это был самый необычный психолог, которого довелось увидеть Марише в своей жизни.

– Ага! – во весь рот улыбнулась Катька. – Я – сладенькое. А постненькое – это наша Нелли. Вот уж кто у нас сухарь в юбке, так это она!

– Ты знакома с Нелли?

– Заочно. Но Женька и Славка мне про нее достаточно рассказывали, чтобы я могла сообразить, какое она скучное и бесцветное существо.

И Катька с удовольствием поправила свой яркий шарф. Себя она к разряду бесцветных личностей явно не причисляла.

– Значит, ты считаешь, что Евгений убил ту девушку?

– Убил?! Кто сказал – убил?

– Ты.

– Я сказала, что верю, что он мог ее пригласить и захотеть изменить мне с ней. Возможно, он даже это и сделал, хотя Станислава мне говорила, что экспертам в милиции не удалось доказать факта интимной связи между этой девицей и нашими мужиками. Вот об этом я и говорила. А про убийство мною не было сказано ни слова! Женька в этом не виноват!

– Но кто-то же ее убил.

– Только не Женька! У него для этого кишка тонка.

И Катька снова поправила что-то в своем туалете. На этот раз она попыталась найти на бедрах юбку, потерявшуюся где-то в области талии. Но, поняв, что сидя сделать это ей вряд ли удастся, Катька легкомысленно махнула рукой и повернулась к Марише.

– А вообще, я уверена, что Женька выкрутится, – весело сказала она. – У него денег полно. А у кого есть деньги – на его стороне и правда. Сама подумай, кому захочется особенно усердствовать в расследовании убийства какой-то там проститутки? Женька откупится. Уверена, его очень скоро освободят из-под стражи.

– А если нет? Улики указывают на него.

– Косвенные, – отмахнулась Катька. – У меня брат – мент. Он мне все подробно объяснил. Оказывается, очень трудно обвинить человека в убийстве. Если нет свидетелей, которые видели бы, как ты убиваешь свою жертву, ты можешь уйти в глухую несознанку, и ничего менты с тобой не поделают. Знай себе тверди, что ты невиновен. Подержат тебя, подержат, а потом все равно отпустят.

– Нет, против Жени имеются серьезные улики. Отпечатки на ноже…

– Которым он резал колбасу и хлеб? – воскликнула Катька. – Не смеши меня! Какие это улики? Хороший адвокат мигом разобьет линию обвинения в пух и прах.

– Значит, ты не волнуешься насчет Евгения?

– Не особенно. Конечно, в камере сидеть – не сахар. Но Женька сам виноват! По заслугам поплатился за свой кобелизм. Нечего девиц незнакомых в сауну к себе таскать! Еще неизвестно, кому эта цыпочка дорогу перешла, пока на панели тусовалась. С такими девицами нужно держать ухо востро. Вокруг них криминала и разной заразы больше, чем мух возле свежего дерьма.