Умри Убей Воскресни

Отмечали до обеда, потом отец засобирался домой. Отведал торта, изготовленного Настасьей собственноручно, похвалил будущую невестку и пошел заводить машину, поманил за собой девушку. Они о чем-то поговорили у ворот, засмеялись и посмотрели на Макса, что, как швейцар, держал створку. Макс сделал вид, что ему не интересно и вообще он ничего не замечает, а сам – пусть слегка – но заревновал, еле сдерживая усмешку. Это ж надо – к собственному папаше невесту свою ревнует, ну просто «Санта-Барбара» какая-то, куда деваться. Отец хоть и в возрасте, но далеко не старик, на него женщины с интересом, скажем так, поглядывают, да однолюбом оказался, овдовев, больше не женился. А Настя ему сразу приглянулась, как сам потом сказал. Предыдущих подружек сына он точно и не замечал, обращая внимания не больше чем на залетевшую во двор ворону, а с Настасьей этот номер не прошел. Они сразу друг другу понравились, нашлись общие темы для разговора, и вот теперь шушукаются у машины, поглядывая на мокнущего под мелким дождиком Макса.

Наконец, белая «тойота» выехала на улицу, отец махнул Максу на прощание рукой и уехал, Настя ушла в дом. Макс закрыл ворота и пошел по дорожке к крыльцу в предвкушении продолжения празднования. Выпил он немного, голова была легкой, сердце учащенно постукивало в такт шагам, и Макс чувствовал растущее нетерпение поскорее оказаться вдвоем с девушкой в пустом доме. Он взбежал на крыльцо и едва успел отшатнуться – дверь распахнулась навстречу. На пороге стояла Настя в легком плаще поверх платья и с зонтиком в руках.

– Пошли погуляем, – заявила она, и, не дожидаясь согласия, прошла мимо Макса и направилась к калитке. Тому ничего не оставалось, как топать следом. Планы пришлось менять на ходу, но настроения это не испортило. Можно и погулять, в самом деле, тем более что у них впереди полно времени, весь вечер и ночь впереди.

Он накинул куртку и пошел за Настей к воротам. С улицы слышались голоса и странные звуки – то ли тихий плач, то ли смех. Макс выглянул за калитку, и увидел соседского мальчишку, толстого важного Мишку, смышленого парня лет десяти. Он держал на поводке до невозможности умильную псинку – крепкого трехцветного кобелька с ушами-локаторами, острой лисьей мордочкой и роскошным белейшим хвостом. Пес, повизгивая от восторга, тыкался носом Насте в ладони, та сидела на корточках, и трепала собаку по загривку, чесала за ухом. Пес аж жмурился от наслаждения и неодобрительно посматривал на Макса – а ты чего стоишь? Тоже гладь, видишь, какой я хороший!

– Это кто у тебя? – Макс закрыл калитку и потрепал пса по толстой рыжей с черным спинке. Пса он видел впервые, а Мишка прожил тут все лето, но собаки у них в доме точно не было – жили они на соседнем участке.

– Вельш-корг, – заявил Мишка, глядя на свое сокровище, – папины друзья на море уехали и нам на неделю оставили. Его Юстик зовут, самая маленькая в мире овчарка. Это любимая собака английской королевы, у нее таких шесть или семь штук.

– Зачем ей столько? – Максу пес был неинтересен, ну, красивый, общительный, ласковый, как кошка, и только. Однако Настя была другого мнения – она только что не целовалась с добрейшим Юстиком, тот крутился на мокром асфальте и обиженно заворчал, когда девушка поднялась на ноги. Прыгнул на нее передними лапами, оставив на плаще два темных отпечатка маленьких лап, Мишка потащил пса в сторону, Настя засмеялась, отдала Максу зонтик и попыталась отряхнуть грязь.

– Потом. – Макс взял девушку под руку, – потом очистишь, когда высохнет. Так тебе и надо, нечего с чужими собаками играться. Тоже мне, в детство впала…

Он потянул Настю за собой, та оглянулась на Мишку с Юстиком: тот негромко гавкал на прощание, и, кажется, не хотел идти, упирался, скреб когтями по асфальту.

– Такой хорошенький, – протянула Настя, – чудесный пес. Давай такого заведем. Когда-нибудь.

«Не вопрос» – Макс к собакам относился спокойно, и если любимая девушка хочет заиметь такую игрушку, почему бы и нет? Псинка небольшая, хлопот с ней немного, ест, наверное, мало, веселая, к тому же овчарка, почти как настоящая. У английской королевы определенно есть вкус.

– Потом, – сказал он, – третьим пойдет. Заведем сразу после Юльки и Сереги.

Настя многозначительно глянула на него и ничего не сказала, только улыбнулась еле заметно. Не первый раз он заводит этот разговор о детях, о двух, не меньше, а Настя отмалчивается. Нет, она не против, но двух сразу – это, по ее мнению, слишком. Один будет в самый раз. Тут обычно возникали разногласия, и Макс делал вид, что сдается, по привычке думая, что время само все решит, и будут двое, никуда не денутся.

– Ну и погода, – Настя завернулась в плащ, – ужас, а не лето. Вот у нас уже клубника созрела и в море купаться можно.