Умри в одиночку

– Месяц будете искать. Там скоро начнутся скалы. В каждой скале по пещерке или гроту. Можно так спрятаться, что с собакой не найти. Одни камни, земли нет – следов нет… А он, когда захочет, уйдёт…

– Потому и хотим догнать раньше…

– Здесь только дорогу с двух концов перекрывать. От нас и от райцентра… В ту сторону в это время года он только в райцентр пройти сможет.

– Понял. Значит, будем перекрывать… Что у тебя?

– Запросил информацию. Первоначально сказали, что вообще ничего похожего у нас в районе нет. Есть заводчики в Дагестане, но это далеко…

– Заводчики?

– Так называются владельцы питомников.

– Понял. Это всё?

– В самом райцентре есть федеральный питомник собак-минёров. Два десятка собак. Три немецкие овчарки, с которых всё началось, остальные разных пород и вообще беспородные. Подбирали тех, кто лучше всех нюхает, а лучше всех нюхают дворняжки. Они за кусок колбасы за десять метров под землёй мину почувствуют…

– Дворняжки, думаю, нас не устроят. Они не сумеют причинить кому-то серьёзный вред.

– Посоветуйся с начальником питомника. Там какой-то капитан внутренней службы. Может, что-то посоветует. Если ты согласен, я передам ему твой номер.

– Не надо. Но его номер найди. Если мне понадобится консультация кинолога, я позвоню. А питомник ищи… Мне бы что-то такое, что посильнее дворняжек. Или уж дворняжки злобные, крупные… Такие ведь тоже есть?

– Бывают… А минёры спокойные. У них через забор от тренировочной площадки детский дом. Каждый день дети с собаками играют. Этот капитан детей азам дрессировки учит. Вроде как шефствует… Сейчас позвоню в райотдел, пусть найдут номер капитана… Позже позвоню…

– Ищи… – согласился Матроскин.

Убрав трубку, капитан присоединился к своей группе, чуть не на четвереньках исследующей подступы к склону.

– Есть хоть что-то?

– Почва жёсткая…

– Аврал, я – Черемша. Сосланбека Бисолатова взяли. Сопротивления не оказал. Руки у парня дрожат, перепугался до смерти, когда я через окно вошёл…

– Почему через окно?

– Он через дверь запускать не хотел. Говорил, старший брат не разрешил…

– А старший брат?

– Я – Муромец… Старшему брату помогаем подняться… Берсанака ему лоб прикладом разбил. Как, Бекмурза? Жить будешь? Говорит, товарищ капитан, что ещё немного поживёт… А за что он тебя так полюбил? Так даже… Говорит, его Берсанака в заложники взял и заставил отвезти к выезду из села… Бедный Берсанака… А потому бедный, что доведётся ему с твоей женой встретиться, кранты ему придут… Куда его, товарищ капитан?

– Веди в дом, там Черемша разберётся…

* * *

Поиск продолжился, и проводился он тщательно, но результата не было – слишком жёсткая почва. На такой почве можно только умышленно следы оставить, да и то не всегда получится. И тепловизор снайпера тоже ничем не помог. Старший прапорщик Соловейко от прицела не отрывался, рассматривая сначала все подступы к повороту склона, потом и весь склон сверху донизу и обратно. Ничего похожего на излучение тепла человеческим телом обнаружено не было.

Точно так же не дал результата поиск вправо от дороги. Но там на камнях и найти ничего нельзя было. Чтобы оставить отпечатки на камне, нужно много десятков тонн весить. Старший лейтенант Викторов со своей группой к самой низине спустился, куда ручей скатывался. Все без толку и даже без намёка на успех. Берсанака знал, куда идёт, куда ведёт Дока, и удачно пользовался своим знанием…

Обе группы собрались у дороги, чтобы обсудить план дальнейших действий, когда наушники «подснежников» донесли до спецназовцев страшный лай, визг, крики и рычание. А потом и две автоматные очереди…

– Ни хрена себе… – раздался голос лейтенанта Черкашина.

– Черемша, что у тебя там? – недовольно и обеспокоенно спросил капитан Матроскин.

– Аврал, у нас ЧП… Родные собаки напали на Бекмурзу. Горло перекусили в две секунды… Мы опомниться не успели… Не ожидал ведь никто… Собаки его слушались…

– Что с Бекмурзой?

– Перевязка бесполезна… Горло в клочья… Кровь из сонной артерии хлещет… С такими ранами минуты не живут… Всё… Он уже не живёт… Брат его перепуган…

– Собаки?..

– Пристрелили…

– Это те дворняжки, что по двору бегали?

– Те самые. Пара штук. С виду смирные…

– Вот ведь… – капитан не договорил фразу и замер в задумчивости.

Потом вытащил трубку и набрал номер подполковника Стропилина.

– Товарищ подполковник, кажется, я знаю, что задумал Берсанака. Он идёт в райцентр… Мне нужно расписание передвижений комиссии ПАСЕ. Всё расписание на время пребывания их в райцентре.

– Думаешь…

– Думаю, собаки их атакуют… Не знаю только, как Берсанака приведёт комиссию в питомник… Но он приведёт… Он никого не щадит… Медведь для всех опасен, а медведь-шатун – втройне. Он даже своих помощников уничтожает. Сначала застрелил Чочиева, потом Гойтемира, теперь натравил на Бекмурзу его собственных собак.

– И что Бекмурза?

– Его дворняжки перегрызли ему горло… А… Вот что… Кажется, я понимаю… Комиссия не собирается случайно посетить детский дом?

– Я этого не знаю.

– Я предполагаю, что это может быть… Узнайте точно, товарищ подполковник… Это очень важно…

2