Умри за меня

Винсент посмотрел мне в глаза.

— Это было мрачное время для нашей страны.

Я кивнула и промолчала.

Мы пересекли улицу, усаженную деревьями, и продолжили путь в направлении его дома.

— Люсьен предал сотни, или даже, косвенно, тысячи своих соотечественников, что привело к их смерти, пыткам и убийствам. Вот его путь в рядах этой организации. Он очень быстро выбился в лидеры в министерстве информации и пропаганды при режиме Виши.

В июне 1944, группа бойцов Сопротивления, переодетых в членов милиции, ворвались в здание Министерства информации, куда Люсьена и его жену поместили ради их безопасности. Это было поздней ночью. Они нашли их в своей кровати и убили.

У меня отвисла челюсть. Было похоже на то, что он рассказывает мне случай из собственной биографии.

— Ты был одним из них? — рискнула я.

Винсент кивнул.

— Вместе с парой других ревенентов. Остальные были людьми, которые не знали, кем мы на самом деле были.

— Но Люсьен тогда был всё еще человеком. Ты говорил, что ревененты стараются не убивать людей.

— Нашим приказом был изловить и взять Люсьена под стражу, пока его не смогут судить власти за его преступления. Но Люсьен убил лично семью одного из нашей группы, поэтому этот человек не смог сдержать себя. Он застрелил их обоих.

Я вздрогнула, когда представила себе эту кровавую сцену. В подобных историях всегда хочется, чтобы от плохих парней избавились. Но думать о том, что расстреляли его жену. В собственной постели. Такое было даже страшно себе представить.

— Люсьен вспомнил наши лица, которые увидел той ночью, и когда он вернулся в качестве ревенента, он выследил нас. Ему удалось убить большинство людей принимавших участие в том расстреле, в конечном итоге он убил и тех двух ревенентов. Остался только я. Нам уже несколько раз приходилось сталкиваться друг с другом, но ему еще ни разу не удалось убить меня. Ни мне ему.

— Тогда почему Чарльз пришел поговорить именно к нему? — спросила я.

— Есть то, что ты должна понять про Чарльза. Он не плохой парень. Он просто запутался. Я уже говорил, что у него ушло много времени, чтобы принять наше предназначение. Это трудное существование, постоянные жизнь и смерть. Когда кого-то спасаешь и видишь, как хорошо сложилась их жизнь, то, понимаешь, что оно того стоило. Но иногда обстоятельства складываются не так, как бы нам хотелось.

Человек, которого ты спас от самоубийства, пытается снова и преуспевает. Ребенок, которого ты спасаешь от передозировки наркотиков, не видит причин лечиться и возвращается к прежнему занятию. Это одна из причин, почему Жан-Батист не хочет, чтобы мы слишком приближались к спасенным нами людям.

Одно из самых ужасных ощущений, когда ты пытался, но потерпел поражение. Чарльз не смог спасти маленькую девочку. Он спас другого ребенка, но не может сосредоточится на этом успехе. Он одержим своей неудачей. И последствиями, с которыми столкнулась мать ребенка.

— У него доброе сердце, — тихо продолжил он. — Может даже слишком. Но это стало для него последней каплей. Я думаю, что есть только одна причина, по которой Чарльз пошел к Люсьену, потому что он больше не может мириться с нашим образом жизни. Он хочет умереть. Если он полностью передает себя в их руки то, всё что им нужно сделать — это убить его и сжечь его тело. А они будут очень счастливы, взяться за это.

— Он покончит с собой? — я остановилась, придя в ужас от того, что Чарльз сам идет в руки смерти.

— Очень похоже на то.

Винсент взял меня за руку и потянул вперед. Мы были уже почти на месте.

— Если Люсьен кровожадный убийца, тогда… как быть с Джорджией?

История про Чарльза была просто ужасной, но всё о чем я могла думать в тот момент так, это об опасности, которая могла ей грозить.

— В каких они отношениях? — спросил Винсент.

— Выглядело так, будто они встречаются.

— Думаешь это серьезно?

— Но не со стороны Джорджии.

Винсент поразмышлял над услышанным.

— Люсьен всегда окружен женщинами, и у него нет оснований кого-нибудь убивать, например, такую, как Джорджия. Если она не позволит втянуть себя в его клан и их деятельность, тогда худшие, что может с ней случиться: он использует и бросит её.

Ну, подумала я, такое утешение, нисколько не утешает. Она может сколько угодно целоваться с этим маньяком, но пока не попадет под его влияние, с ней всё будет в порядке. Не смотря на то, что я была всё еще напугана, слова Винсента заставили меня немного успокоиться. И верно то, что Джорджию никогда никем не была так увлечена, как собой. Мы добрались до ворот Жан-Батиста.

Винсент взял меня за руку.

— Слушай, мне жаль, что из-за меня сегодня вечером между твоими сестрой и бабушкой с дедушкой вышла такая неразбериха. Но я не мог просто сидеть и ничего не сказать, когда услышал упоминание об этом… чудовище.

— Да, ты был прав. И совсем не важно, как ты это сказал, при всех или с глазу-на глаз: реакция Джорджии была бы в любом случае точно такой же.

— Ты должна поговорить с ней, — настаивал он. — Даже, если с Люсьеном всё зашло не слишком далеко, она общается с опасными людьми.

Я ему кивнула.

— Сделаю, что смогу.