Умри завтра

Зал полон, как всегда, когда вскрытие проводит патологоанатом министерства внутренних дел. Кроме Грейса, Надюшки Де Санча и Клио, присутствует помощник Клио Даррен Уоллес, молодой человек двадцати двух лет, начинавший карьеру подручным мясника; коронер Майкл Форман, серьезный внимательный мужчина лет тридцати пяти; крупный мясистый фотограф-криминалист Джеймс Гартрел и Гленн Брэнсон, стоящий поодаль в полуомборочном состоянии. В последнее время здоровяк сержант все хуже переносит вскрытие.

Сероватый восковой цвет трупа издавна ассоциируется у Роя Грейса с еще толком не начавшимся разложением – по крайней мере, на его не слишком опытный взгляд. Хотя зимний холод и ледяная вода замедлили процесс, очевидно, что смерть «неизвестного мужчины» наступила не очень давно.

Надюшка Де Санча с заколотыми на затылке волосами, в очках в черепаховой оправе на красиво вылепленном носу предполагает, что трупу от силы четыре-пять дней. В данный момент невозможно установить точную причину смерти, главным образом, потому, что у «неизвестного мужчины» отсутствует большинство жизненных органов.

В остальном парнишка симпатичный, с темными короткими волосами, римским носом, открытыми карими глазами. Тело худое, костлявое – судя по слабо развитой мускулатуре, не от занятий спортом, а от недоедания. Гениталии прикрыты куском кожи с живота, который как бы ради приличия срезала и отвернула Надюшка. Грудная клетка раскрыта, обнажая ошеломляюще пустую полость, где присутствует только кишечник, похожий на клубки блестящей прозрачной веревки.

В печатной таблице на стене, куда заносится вес мозга, легких, сердца, печени, почек, селезенки, в соответствующих графах прочерк, кроме графы мозга – он остался цел. Видимо, только с ним тело ляжет в могилу.

Надюшка вытащила мочевой пузырь, положила на металлический поднос для препарирования, стоящий на ножках над коленями трупа, вскрыла одним резким ударом, старательно собрала и запечатала образцы жидкости для анализов.

– Что скажете на данный момент? – спросил Грейс.

– На данный момент, – объявила патологоанатом с четким, изысканным произношением, – причину смерти с полной точностью установить невозможно. Точечного кровоизлияния, свидетельствующего об удушении или об утоплении, не наблюдается, а в отсутствие легких нельзя заключить, наступила ли смерть до попадания в воду. Впрочем, думаю, факт отсутствия органов подтверждает это с большой вероятностью.

– Хирурги редко оперируют под водой, – ворчливо согласился Майкл Форман.

– Содержимое желудка почти ничего не дает, – продолжала Надюшка. – Практически успело перевариться. Присутствуют частички, похожие на курицу, картошку и брокколи – значит, за несколько часов до смерти парень нормально ел, что абсолютно не сходится с отсутствием жизненных органов.

– В каком смысле? – уточнил Грейс, чувствуя на себе вопросительные взгляды коронера и Брэнсона.

Надюшка взмахнула скальпелем.

– Подобные хирургические разрезы делаются при извлечении органов у донора. Внутренние органы изъяты хирургом, опытным специалистом, что подтверждает тщательная перевязка кровеносных сосудов. Периферический жир вокруг почек срезан скальпелем, – указала Надюшка. – Судя по внешним признакам хирургического вмешательства, это донор. След на кисти от внутривенной инъекции, еще один в правой локтевой ямке. Похоже, ему ставили капельницу.

Она осторожно открыла рот покойника, посветила фонариком.

– Если посмотреть поближе, видно покраснение и припухлость гортани чуть ниже голосовых связок. Возможно, раздражение от дыхательной трубки.

– Разве можно есть твердую пищу с интубационной трубкой? – усомнился Грейс.

– Совершенно верно, Рой, – кивнула Надюшка. – Я не понимаю.

– Может, это донор органов, захороненный в море, а потом унесенный течением? – предположил Гленн Брэнсон.

– Возможно, – нерешительно согласилась Надюшка. – Хотя почти все доноры органов какое-то время находятся на аппаратах жизнеобеспечения с дыхательными трубками и капельницами с питательными веществами. Присутствие в желудке остатков непереваренной пищи в высшей степени странно. Может, токсикология обнаружит мышечные релаксанты и прочие медикаменты, использующиеся при изъятии органов.

– Нельзя ли приблизительно определить, за сколько часов до смерти он ел?

– Судя по остаткам, часа за четыре, максимум за шесть.

– Не мог внезапно умереть? – спросил Грейс. – Остановка сердца, разбился в машине или на мотоцикле?

– Тяжелых повреждений нет, Рой. Ни черепной, ни мозговой травмы. Сердечный или астматический приступ возможны, но с учетом возраста – лет семнадцать-девятнадцать, – по-моему, то и другое маловероятно. Думаю, надо искать другую причину.

– Например?

– Пока предположить не могу. Будем надеяться, лабораторные анализы что-нибудь скажут. Хорошо бы установить личность.

– Постараемся, – кивнул Грейс.