Умру я ненадолго... Письма, дневники, путевые заметки

Жду телефонных звонков. Спасибо Роману Кармену — дал свою портативную машинку. Работает она, правда, с грехом пополам, но все же работает. Самодисциплина — это когда каждый день хотя бы две страницы. Если пишешь от руки, возможны накладки: не чувствуешь, много ли написал, а считать количество знаков мы не приучены. И хотя эта традиция идет от Джека Лондона, через Хемингуэя, мы как-то боимся цифири в изящной словесности.

Первую половину дня метался по визовым делам. Нужно было разыскать посольства Австралии, Сингапура, Малайзии, Филиппин, а в этом гигантском городе найти посольство — даже по справочнику — дело сугубо трудное. (Поскольку отсюда я должен лететь по всей Юго-Восточной Азии, целесообразно запросить визы заранее.)

Конечно же забыл в Москве фотографии, — это обнаружилось в Филиппинском посольстве. Поехал в универмаг, где есть «моментальное фото». Я не обольщаюсь по поводу своей внешности, но «моментальное фото» изобразило меня старым, оплывшим и обросшим пропойцем — гангстером. Человеку с такой физиономией давать визу рискованно. Я бы лично не дал.

Зашел в банк — получить деньги по чекам, которые мне выдали в Москве. Потрясли меня открытые сейфы: увидел воочию, что такое «бронированный сейф» (мой спутник смешно сказал: «перенабуханный банк»).

Возвращаясь из банка в отель, заблудился. Паренек-студент (его звали Никамура) полчаса ходил вместе со мной в поисках отеля «Токио-грандо». Он заботливо держал зонтик над моей головой и шлепал по лужам только потому, что незнакомый человек обратился к нему с вопросом. Как я потом убедился, это типично для Японии.

…Поехал в клуб иностранных журналистов. Если и не аккредитоваться — это дорого, то хотя бы договориться о пользовании библиотекой. Здесь удобно встречаться с людьми, можно довольно дешево пообедать. Здесь бывают интересные беседы журналистов с политиками, бизнесменами, с военными, дипломатами; здесь выступали У Тан, Неру, Сато, премьеры Австралии, Филиппин, Пакистана.

(В центре, около полицейского участка, тревожно светится электрическое табло: «Сегодня на улицах погибло 3 и ранено 270 человек». Табло пугает людей. Мы часто «щадим» нервы пешеходов, а зря. Лучше напугать, чем потом носить передачи в Институт Склифосовского.)

Журналист из «Асахи», с которым я разговорился в библиотеке, подбирая материалы к теме «Промышленный прогресс», заметил:

— Мы не хотим изобретать. Ломоносова у нас в ближайшее время не предвидится. До нас изобретено слишком много, нам следует научиться делать так, как не умеет делать никто в мире. Наша главная задача — доводить изобретенное другими до суперкондиции. Стать «руками» мира тоже не так уж плохо.

Познакомился (здесь, в клубе, знакомства завязываются быстро) с седым громкоголосым стариком, американским журналистом Дэйвом Конде. Он — корреспондент гонконгского «Фар истерн экономик ревью» и нескольких канадских газет. Много пишет для японской прессы. Костит «ястребов» за жестокость по отношению к инакомыслящим и за войну во Вьетнаме. Одни американцы считают его патриотом, другие говорят, что он псих, третьи утверждают, что он красный. Более всего Конде интересуется целенаправленностью политики Вашингтона и Пекина по отношению к Токио.

…В досье клуба мне предложили огромное количество литературы по Токио. Справочники здесь составлены блестяще. Описаны районы города, указаны наиболее интересные дни в году, когда проходят фестивали. Среди национальных торжеств меня заинтересовал «праздник возраста», 15 января, — праздник молодых людей, «которые вошли в возраст», то есть которым исполнилось двадцать.

Специальные ритуалы подчеркивают уважение к новому поколению в Японии и к его роли в национальной, культурной и экономической жизни.

15 сентября празднуют день «почтения к возрасту». Это — в честь стариков из родни.

Японские праздники отмечаются семьями. Не государством, не правительством, не муниципалитетами, но именно семьями. Япония — страна, составленная из семейных ячеек. Японская культура, японская трудоспособность, японская воспитанность, японская грациозность — все это идет от семьи, от традиции.

…Лондонский журналист, заметив, как я тщательно сортирую материалы по «партиям» Японии, хмыкнув, достал из кармана трубку, набил ее пахучим табаком, пустил к потолку густую струйку голубого дыма и сказал:

— У нас партия, борющаяся за власть, отличается от той, которая стоит у власти, лишь тем, что у нее нет власти. Получив ее — в эпоху расщепленного атома и ракет, оппозиционная партия, если руководит ею не безумец, ничего кардинального внести не сможет — ни в политику, ни в экономику. Лучшая политика в век технотроники — это политика «статус-кво»…