Умру я ненадолго... Письма, дневники, путевые заметки

Может быть, это нескромно, Петр Нилович, но товарищам стоило бы сформулировать отказ иначе: Семенов слишком много пишет, ибо в последний раз я был в командировке в феврале 1969 года, то есть более года тому назад. (Туристические же поездки, как мне кажется, в графу командировок не входят.)

Никто не посчитал своим товарищеским долгом вызвать меня в отдел, побеседовать, справиться о творческих планах и т. д. и т. п. Товарищи, как я слышал, посчитали за бестактность также и то, что в инстанцию вошли одновременно две газеты с предложением о командировке в две разные страны на почти в одно время.

Если бы меня вызвали в отдел, то я объяснил бы товарищам, что это обусловлено следующим обстоятельством: виза в Испанию получается с большим трудом, а в США я могу получить визу с помощью Мэри Хемингуэй, которая согласна быть моим «гарантом». Но это — технология, и я не смею отнимать у Вас, Петр Нилович, время на эти аспекты проблемы.

Возвращаясь из командировок, я писал записки: будь то беседа с принцем Суфанвонгом в Лаосе, будь то дискуссия с лидерами Внепарламентской оппозиции в Западном Берлине или встречи с идеологами партии Комейто в Японии — насколько мне известно, эти записки были направлены в свое время газетой «Правда» в ЦК КПСС. Я и в этом хотел быть солдатом, который может и должен приносить пользу Родине.

Понять отказ в разрешении на командировку я не могу, Петр Нилович.

Очень прошу Вас помочь мне.

С искренним уважением, Юлиан Семенов.

* * *

Начало 1970-х гг.

В киностудию имени Горького

Творческая заявка[93]

В течение долгого времени я подбирал документы, относящиеся к великолепному подвигу Н. Н. Миклухо-Маклая — гражданина, ученого, патриота, гуманиста.

Австралийские компании, убежден, с радостью пойдут на совместную с нами постановку картины о жизни Н. Н. Миклухо-Маклая, о его верном друге — жене, дочери австралийского аристократа, пошедшей на разрыв с домом из-за высокой своей любви к русскому ученому, о его путешествиях по островам Тихого океана — путешествиях, полных приключений, опасностей, германо-русских интриг.

Это последнее — русско-германские интриги, экспансия Бисмарка в бассейн Тихого океана, инертность русского царизма, его узкоумие позволяют в будущем сценарии дать не только увлекательный (я не боюсь сказать детективный по внешнему ходу сюжет), но и показать все драматическое борение страстей в мире, которое проявлялось в двух отношениях к нашим «младшим» братьям — к туземцам далеких островов: отношение снисходительного барства и отношение Человека, исповедующего Братство и Равенство.

В случае, если студия заинтересуется этой совместной постановкой — в Крыму это, увы, снять нельзя, — тогда можно было бы в самое короткое время представить сценарий под условным названием «Спасите наши души!».

С уважением, Юлиан Семенов.

* * *

1975 год

В Пресс-группу КГБ при СМ СССР

Уважаемые товарищи!

Роман «30 июня», являющийся продолжением «Альтернативы», есть форма социального заказа: борьба против всех и всяческих проявлений буржуазного национализма, который суть — оружие третьей силы, иностранной державы, вражеской идеологии.

Роман написан на основании фактического материала, опубликованного на Украине Климом Дмитруком и В. Кардиным, авторами, много лет отдавшими борьбе с буржуазными националистами.

Никакими закрытыми материалами архивов я не пользовался.

Роман был принят к публикации в газетах «Вильна Украина» (Львов) и «Советская Украина» — орган ЦК КПУ. Однако, товарищам в редакции было сказано в местном Главлите, что, поскольку «Штирлиц работает в Центре», то необходимо разрешение Центра на опубликование романа, где действует Штирлиц. Товарищей интересовало, не несет ли в себе образ Штирлица каких-либо военных или государственных тайн, известных ему, как «работнику Центра».

Идеологическая целесообразность и нужность романа объяснена в предисловии Миколы Гнидюка к русскому изданию для «Огонька», где роман принят и должен быть полностью опубликован.

Просил бы санкционировать издание романа, ибо, как и все остальные мои работы, он построен на открытой, научной, советской историографии, а фигура Штирлица является тем магнитом, который должен повести читателя, особенно молодого, через все дьявольские хитросплетенья гитлеровцев в их борьбе за мировое господство.

Приятно, конечно же, когда о твоем герое говорят и думают, как о герое реальном; обидно то, что это начинает мешать этому вымышленному герою скорее и целенаправленнее выходить на широкого читателя, особенно на украинского — в год тридцатилетия Победы.

Обе газеты ждут разрешения «Центра, где работает Штирлиц». Обе газеты ждут подтверждения тому, что никаких государственных и военных тайн в романе не открыто.

Очень прошу уважаемый Центр дать скорейший выход интернационалисту Владимирову-Исаеву-Штирлицу на открытый бой с националистами.

С уважением, Юлиан Семенов.

* * *

03. 05.1978 года