«Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне

Детальные статистические данные о потерях военнослужащих в ходе минувшей войны впервые были опубликованы в 1993 г. в труде «Гриф секретности снят»[382]. Впоследствии его основные положения и выводы были повторены в труде «Россия и СССР в войнах XX века: Потери вооруженных сил»[383]

. Это, конечно, был прорыв – после долгих лет гадания на кофейной гуще историки получили возможность более конкретно излагать события минувшей войны. Однако по мере изучения опубликованного труда стали возникать недоуменные вопросы относительно потерь в отдельных операциях. Например, выяснилось, что в труде пропущена крупная наступательная операция «Марс» (25 ноября – 20 декабря 1942 г.), которая в рассекреченном Перечне Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, составленном после войны, числится в ряду основных наступательных стратегических операций, а также некоторые неудачные фронтовые операции. Независимые исследователи, непосредственно работающие с документами советских и немецких архивов, стали то и дело выявлять факты явного занижения потерь наших войск. И это понятно: избранный способ подсчета потерь по донесениям из войск, как правило, приводит к результату, далекому от фактической убыли. Это особенно касалось неудачных и т. н. незавершенных операций первой половины войны.

Вот только один пример. По расчетам ст. научного сотрудника Института военной истории д.и.н. С.Н. Михалева, потери в людях Западного, Резервного и Брянского фронтов, прикрывавших Москву осенью 1941 г., только за октябрь месяц (с учетом пополнения – 304,4 тыс.) составили 803 тыс. чел. А по данным штабов этих фронтов, которые им удалось собрать в сложной обстановке, потери их войск за этот месяц составляли всего 117,1 тыс.[384]

По данным авторов упомянутого труда (далее для краткости мы будем ссылаться на имя руководителя авторского коллектива – Г.Ф. Кривошеева), потери этих же фронтов (численностью более 1250 тыс.) в Московской стратегической оборонительной операции за 67 суток (с 30 сентября по 5 декабря 1941 г.) составили 658,3 тыс. чел, в том числе безвозвратные – 514,3. За это же время наши войска, согласно донесениям, потеряли 250,8 тыс. единиц стрелкового оружия всех видов. Это каким же образом в ходе боев в окружении и при отходе в тяжелейших условиях удалось эвакуировать половину стрелкового вооружения погибших и пропавших без вести бойцов? Эти цифры можно было бы назвать смехотворными, если бы речь не шла о гибели защитников нашей Родины.

Несмотря на некоторый разброс цифр потерь, полученных различными исследователями, можно сделать вывод: данные Г.Ф. Кривошеева о числе безвозвратных потерь в ходе Московской оборонительной операции ни в коей мере не отвечают действительности – они занижены минимум в 1,5 раза. Свои расчеты С.Н. Михалев доложил на Военно-научной конференции «50-летие победы в битве под Москвой», на которой присутствовали и представители авторского коллектива упомянутых трудов, которые не решились их оспорить. А подобных неудачных фронтовых и армейских операций в первой половине войны, в которых потери наших войск были резко занижены, – масса.

Иногда, чтобы уменьшить огромную диспропорцию в соотношении потерь сторон в отдельных, даже в целом успешных операциях, авторы во главе с уважаемым Г.Ф. Кривошеевым не гнушаются манипуляций цифрами, зафиксированными в архивных документах. Например, они уравняли безвозвратные потери Воронежского и Степного фронтов в Курской оборонительной операции – 27 542 и 27 452 человек (общие потери соответственно – 73 892 и 70 058). На самом деле войска И.С. Конева, вступившие в сражение не с 9 июля (по Кривошееву), а в ночь на 19-е, в период с 20 по 31 июля потеряли в два раза меньше – 34 449 солдат и офицеров[385]

. По существу, авторам статистического исследования в этом случае было предъявлено обвинение в подлоге. Но они не ответили на критику, хотя и обещали.

Г.Ф. Кривошеев не раз заявлял: «Нас критикуют и справа, и слева, но мы спокойны, ибо опираемся на документы Генштаба». Они спокойны, пока скрывают филькины грамоты, что порой присылали в Генштаб штабы фронтов, которые в условиях окружений и отхода не знали, где и в каком состоянии находятся армии и дивизии. Вот на основе подобных сомнительных докладов и был сделан вывод, что безвозвратные потери Германии и ее союзников на советско-германском фронте «оказались лишь на 30 % меньше аналогичных потерь советских войск (8,6 млн чел. у них, 11,4 млн чел. – у нас). Таким образом, соотношение по безвозвратным потерям составило 1:1,3»[386]. При этом в следующем издании своего труда авторы сделали оговорку, что имеются в виду потери, «учтенные в оперативном порядке по ежемесячным докладам из войск»

– 11 444,1 тыс. чел. (списочного состава)»[387] (здесь и далее выделено мною. – Л.Л.).