Унаи Эмери. Маэстро

В сезоне 1999–2000 гг. «Толедо» продемонстрировало свои амбиции ярким набором игроков из различных сборных. Самым необычным стало приобретение Лейдера Пресьядо, бомбардира, выступавшего за сборную Колумбии на чемпионате мира 1998 года. Увы, в «Толедо» этот здоровяк забил всего один гол и больше никак не проявил себя. Год стал сущим кошмаром, несмотря на то что зимой был куплен Луис Гарсиа, выигравший пятью годами ранее Лигу чемпионов в составе «Ливерпуля». Вполне предсказуемый провал в «Сегунде Б» (3-й дивизион) означал массовый исход из команды игроков – в том числе Эмери. «Его имя уже было достаточно известным. Со своей стороны, мы только что поднялись в «Сегунду Б» и искали кого-то, кто имеет опыт игры в этом дивизионе», – поясняет Герардо Молина, в то время – технический секретарь «Расинг Ферроль», команды из городка, затерявшегося в северо-западной части Испании. У руля в этом клубе тогда стоял тренер, имевший невероятный авторитет и при этом сторонник агрессивной игры Луис Сесар Сампедро. Для Эмери он стал ориентиром, вспоминает Иньяки Беа, товарищ Унаи по «Лорке». «Луис Сесар – это тактика жесткого нападения и плотной защиты; для него главное – прессинговать соперника всеми силами, не давая ему выйти из обороны, а затем завладеть мячом и быстро рвануть в атаку. Играть против его команды не всегда было легко». При этом Эмери выходил на поле в одной игре из трех (из 42 матчей «Расинга» провел лишь 14). «Вполне себе техничный, но ему не хватало злости, характера. Он уклонялся от прессинга», – считает Молина. Эмери должно было вскоре исполниться тридцать, а ясности в том, как выстроится его карьера, все еще не было. Зато было очевидно, что ему всегда придется держать в запасе пакеты со льдом и тюбик с «Вольтареном» – для облегчения болей в колене. «Мой мозг был постоянно скован страхом, и я не знал, как его победить, никто этому меня не научил, а сам я тоже не был на это способен. Футболист, не желающий играть, не страдает от подобных вещей: не хочет – и не играет. Но это был не мой случай». Перешучиваясь с друзьями, он признается: «Мне приходилось продолжать гадить всем вокруг»; а затем уже серьезно добавляет: «Моя карьера игрока была в большей мере путем страдания, чем радости».