Ундервуд

Анька. Она разбойница, наверное! Она и тебя из детдома взяла, наверное, чтобы убить!

Маруся. Вот оно! Этого я и ждала! Этого я и ждала все время! Вот оно. Что же делать-то?

Иринка. А ты к нам переходи. У нас живи!

Анька. На диване у нас живи пока.

Маруся. Я так и знала, что дело неладно. Всегда она запирается, всегда в город ездит – а зачем ей? Знаете, девочки, она вчера телеграмму получила, а там написано: «Цены прежние».

Анька. Ну!

Иринка. Прежние?

Маруся. Что это за телеграмма? Знаете, девочки, будь она просто злая старуха, я бы с ней живо справилась. А она непонятная старуха!

Анька. Очки носит…

Маруся. После обеда каждый день сядет она за стол, счеты из шкафа достанет – и давай считать, на счетах щелкать. Щелк-щелк, будто кассирша в кооперативе.

Анька. В «Пролетарии»?

Иринка. Заткнись!

Маруся. Откуда у нее деньги? Наворовала? Будет суд, спросят меня: «Как это так, восемь месяцев жили у нее – и не знаете, чем она занимается?» А у нее разве узнаешь? У нее все с хитростью. Щиплется – и то так, что не придерешься. Положит руку на плечо, будто так себе, и между пальцами как зажмет! А скажешь ей: «Чего вы щиплетесь?», она сейчас же: «Я не щиплюсь, я показываю или…»

Из лавчонки выезжает в колясочке на роликах Маркушка

.

Маркушка. Сено! Солома! Трава! Клевер! Турнепс! Пальмы! Горох! Табак!

Убегает, сделав по сцене два-три круга.

Анька. Маркушка-дурачок побежал милостыню собирать.

Маруся. А как она меня надула, когда я в лагерь собиралась с отрядом! Свалилась, стонет, сознание теряет…

Иринка. У нас было слышно…

Анька. У нас было слышно, как она сознание теряет.

Маруся. Я и поверила и осталась – и вот теперь сижу здесь одна. А отряд неизвестно где. Не знаю, как проехать. Ей даровой прислугой осталась.

Анька. Я очень боюсь ее. Очень.

Маруся. Мячик! Мячик!

Анька. Ай! Ай! Что она делает! Ай!

Иринка. Не надо.

Маруся. Что с вами?

Анька. Зачем Мячик?

Маруся.

Посоветоваться! С кем же еще?

Анька. Ай, что ты! Он ведь… Он сразу пойдет узнавать, расспрашивать…

Иринка. Он сразу начнет кричать: «Осмотрись и борись!»

Анька. Варварка рассердится и всех нас поубивает. Она непонятная!

Маруся. Не говори глупостей! Мячик!

Иринка. Ну, постой, ну, еще минуточку дай отдышаться. И зачем, зачем ты к ней из детдома пошла?

Анька. Сидела бы там.

Маруся. Я скучала очень, когда отец помер и бабушка померла. Они ведь мне про Варварку ни слова не говорили. Я ж не знала, какая она. А она пришла в детдом голубь голубем, и все документы в порядке.

Анька. Я б эти документы порвала – да в нее.

Маруся. Не порвала бы. Там все поверили, что она голубь. И арифметик, и заведующий. Уж на что умница Фекла, кухарка, и та поверила. А уж она, кажется, всякого насквозь видела. Кто лишнюю порцию съел, кто окно выбил – все Фекла узнавала, только глянет. А вот на Варварке прошиблась Фекла. У тебя, говорит, будет теперь родная мать. Вот. Посмотрела бы она на эту мать…

Иринка. Хороша мать!

Маруся. Голодом морит! Сегодня на обед одно первое, завтра одно второе. Я один обед два дня ем! И с чего это я расту? Куда ты, Аня?

Анька. Я тебе поесть принесу!

Маруся. Не надо мне! Не до того. Мячик! Мячик!

В окне показывается Крошкин

.

Крошкин(театрально хохочет). Ха-ха-ха-ха-ха! Мячик занят… Ха-ха-ха…

Иринка. Чего ты?

Крошкин. Учусь. Это горький смех. Ха-ха-ха-ха! Ну что? Чувствуете? Дошло?

Иринка. Сказать ему?

Маруся. Ну да!

Иринка. Дядя Крошкин, спуститесь к нам!

Крошкин. О! Чего вы… так взволнованы… о… девочки двора?

Анька. Скажем что-то страшное про…

Иринка. Тссс-с!

Крошкин. О… я… заинтересовался… трепеща! Сейчас прибегу… как будто козочка… бегом… и кувырком… (Скрывается.)

Анька. Что, у него опять зачет?

Иринка.

Ну да! Видишь, как складно говорит.

Анька. А когда он совсем на актера зачтется?

Иринка. Его спроси!

Крошкин. Ну вот и я… с ногами и… и… и ушами. О! В чем дело?

Маруся. Дядя Крошкин, у меня беда.

Крошкин(серьезно). Опять выросла?

Маруся. Да это пустяки!

Крошкин. Как пустяки! Нет, брат, это не пустяки. Рост – это дело ого-го!

Маруся. Да ты послушай!

Крошкин. Рост – это дело… крупное. Недавно заработал я десятку на халтуре…

Иринка. Постой! У нас беда!

Крошкин. Сейчас! Захотел я что-нибудь себе подарить – и невозможно! Самая большая рубашка – и мне рукава до сих пор!

Анька. Послушай нас, дядя!

Крошкин. Сейчас! И придется мне рукава наставлять. А кто мне наставит? Брюки хотел купить – и брюк по мне нет. По сих пор самые длинные. Ничего себе подарить не могу! А ты говоришь – рост пустяки… Рост – это…

Маруся. Дядя Крошкин! Пожалуйста, очень я тебя прошу. Важное дело.