'Ундина' в переводе В А Жуковского и русская культура

"Я опять начинаю увлекаться этим сюжетом и поручил брату Модесту составить мне сценариум", - писал композитор 30 апреля 1878 г. Н. Ф. фон Мекк {Музыкальное наследие Чайковского. С. 128.}. В мае того же года он пишет А. И. Чайковскому, что "засадил" Модеста за либретто для оперы "Ундина" Жуковского {Там же.}. Но мысль написать оперу на сюжет трагедии Шекспира "Ромео и Джульетта" отвлекает его от "Ундины", и в сравнении с Шекспиром, говорил Чайковский, Ундина, Бертальда, Гульбранд кажутся величайшим ребячеством и вздором" {Там же.}. В 1886 г. композитор снова возвращается к мысли об "Ундине" Жуковского: в дирекции императорских театров И. А. Всеволожский и Петипа предложили ему написать музыку к балету "Ундина". Чайковский увлекся этим замыслом и решил сразу же после окончания оперы "Чародейка" приняться за "Ундину". Либретто должен был написать М. И. Чайковский. Однако разные недомогания помешали композитору сразу же писать музыку к балету, и он попросил И. А. Всеволожского отсрочить постановку. "Речь идет не только о том, - писал композитор, - чтобы состряпать как-нибудь обыкновенную балетную музыку; я имею дерзость замышлять жанровый шедевр, а для этого мне нужно, главным образом, время..." "Ундина, - отвечал И. А. Всеволожский, - не должна быть мимолетным явлением, она должна жить, как Жизель, Коппелия, остаться в репертуаре и очаровывать наших внуков, как чаровала нас" {Там же. С. 186.}. Модест Чайковский писал либретто для "Ундины", отвлекаясь для других замыслов. Составленный им "сценариум" балета не одобрили ни Петипа, ни сам П. И. Чайковский {Музыкальное наследие Чайковского. С. 187.}. Замысел так и остался замыслом, хотя уже в газетах писали о намерении композитора сочинить музыку для балета "Ундина", что невероятно раздражало П. И. Чайковского {Там же.}.

Приближался конец века: исподволь зарождался символизм. В числе своих великих учителей символисты называли и Жуковского. Его романтическое мировосприятие, отношение к поэзии, слову, своим героям снова становилось близким, творчески необходимым. Характерно, что в 1893 г. и С. Рахманинов обращается к мысли написать оперу "Ундина"; М. И. Чайковский берется составить ему либретто {Там же. С. 128.}. Попутно он предлагает свой "сценариум" и Петру Ильичу. Однако Чайковский отказывается; мотивировка его исключительно интересна: она позволяет понять его восприятие "Ундины" как произведения пленительно-поэтического, интимно-лирического, которое в дальнейшем будет свойственно Блоку и Цветаевой.

Отказываясь еще раз сочинять музыку для оперы "Ундина", П. Чайковский писал брату: "Хоть очень печально, - но должен разочаровать тебя. Либретто распланировано великолепно... поэзия, сколько возможно, сохранена, многое... тоже очень эффектно! И все-таки я не могу написать "Ундины". Причин несколько. Во-первых... многое из того, что особенно пленяет меня в поэме, не вошло в него (текст либретто. - Е. Л.): например, поездка в фуре, забивание колодца {Вспомним, что и Серова пленяли события в Черной долине, снятие камня с колодца и сцена погребения.} и другие подробности.., а то что вошло в иных местах вследствие необходимости сценической, перестало быть в полной мере поэтическим. Например, сцена, когда она его _уплакивает_, для меня невозможна иначе, как в спальне, у постели наедине. Вся прелесть пропала от того, что у тебя это при всех, на площади. Оно, может быть, эффектно, - но уж меня больше не пленяет. А разве можно поместить в сценарии то, что в последний раз, когда я читал "Ундину", заставило меня плакать особенно? Я говорю о том, как при погребении рыцаря она обратилась в ручеек и обвила собою могилу, чтобы никогда не расставаться с дорогим прахом. Одним словом, я хочу сказать, что, несмотря на твое искусство, _Ундина_, т. о. та, которая меня восхищает и трогает, _невозможна на сцене_. А что касается условной, оперной, более или менее опрозаиченной _Ундины_, то ведь одну оперу на этот сюжет я уже написал" {Музыкальное наследие Чайковского. С. 128-129.}.