Унеси меня на Луну

— Должен признаться, Костас очень неохотно согласился дать мне выступить. Может, вы замолвите за меня словечко?

— Считайте, что уже замолвила.

— Значит, до четверга. Если хотите, закажем десерт, выпьем вместе.

— Звучит заманчиво.

— Конечно, знакомиться с семьей рановато, но раз уж они все равно там будут… почему бы и нет?

София захихикала:

— Должна предупредить, мой отец — сицилиец, и в его иерархии Фрэнк Синатра идет сразу за папой римским. Поэтому он наверняка вас возненавидит.

Бен пожал плечами:

— Ничего страшного, я привык, что родители меня ненавидят, а сейчас даже мои собственные.

Они стояли, то глядя друг другу в глаза, то отводя взгляды, обоим не хотелось расставаться. Наконец София сказала:

— Пора, обеденный перерыв давно закончился, боюсь, кто-нибудь из моего отдела пожалуется начальству.

Бен наклонился к ней, поцеловал в щеку и прошептал:

— Я выучу новую песню и спою ее специально для вас.

Он пошел к выходу. Девушка посмотрела ему вслед. Когда он уходил — в смокинге, с установкой для караоке, — то смахивал на разряженного персонажа водевиля, но каким-то образом он сумел это преодолеть и выйти с видом кумира публики.

София вернулась за прилавок, опоздав ровно на полчаса. Говард Берренджер, конечно, был там. Увидев ее, он сердито ткнул пальцем в часы:

— София, обеденный перерыв давно кончился.

Она влетела в свою красивую тюрьму и быстро надела белый халат, придававший ей сходство с косметологом, которым она на самом деле не являлась.

— Я знаю, мистер Берренджер. Но я встретила классного парня, а у меня после Карла никогда… Ладно, не стоит об этом. В последнее время у меня нет никакой личной жизни. — Она погрозила Говарду пальцем. — И отчасти это ваша вина. Иногда вы составляете график так, что мне приходится работать все выходные. Как, скажите на милость, найдешь приличного парня в таких условиях?

Говард открыл было рот, но София выразительным жестом заставила его замолчать.

— И даже не предлагайте мне попытать счастья с мужчинами, которые здесь бывают. Они либо женаты, либо голубые, либо спят на ходу, плетясь из одного отдела в другой, как будто сейчас семидесятые годы, а «Берренджерз» — не магазин, а ночной клуб «Студио-54».

Говард понятия не имел, как относиться к многословной тираде Софии, поэтому его лицо сменило выражение с недовольного на растерянное.

— Я понимаю… что ж, продолжайте.

Он поправил галстук и вышел из отдела. Рикки, наводивший порядок в ящике с губной помадой, бросил свое занятие.

— Забудь о нем. Что ты там говорила про мужчину? — живо спросил он.

София радостно закружилась на месте.

— Представляешь, я только что познакомилась с потрясающим парнем. Он пел на центральной площадке.

Рикки быстро утратил интерес к разговору.

— А-а, начинающий певец.

Молодой человек повернулся к ней спиной и продолжил наводить порядок, теперь он занялся лаками для ногтей.

— Не будь таким снобом. Когда-нибудь он станет звездой, я это чувствую.

Рикки с сомнением улыбнулся:

— Что ж, во всяком случае отсюда ему можно двигаться только вверх, ниже уже некуда.

София заметила на витринном стекле следы пальцев и взяла стеклоочиститель, чтобы их стереть.

— Он потрясающий, подожди, ты еще сам увидишь. — Она бросила Рикки мокрую тряпку. — Помяни мое слово, ты еще спросишь, нет ли у него брата.

Рикки, который и сам был симпатичным, почти красавчиком, внезапно заинтересовался:

— Наверное, он и впрямь хорош. Ты давно так не заводилась, в последний раз это было несколько лет назад, когда к нам в магазин заходил за нижним бельем Мэтт Деймон.

София возмутилась:

— А мне казалось, завелся ты. Остается только удивляться, как тебя не арестовали.

Рикки пожал плечами.

— Не важно. — Вдруг он возбужденно замахал рукой. — Сюда идет твоя подружка невесты.

София повернулась и увидела Дебби. Та устало брела в сторону их отдела, рядом трусил Мистер Пиклз. Девушка с грустью подумала, что в золотистом атласе Дебби выглядит еще полнее, чем обычно. Она всегда переживала из-за здоровья сестры и ее самооценки. Бедняжке иногда было трудно даже ходить, и когда она подошла к прилавку, стало видно, как она задыхается.

— У тебя потрясающая прическа, но папа все равно тебя узнает, — сказала Дебби.

София молитвенным жестом сложила руки вместе и с опаской спросила:

— Как он?

Дебби помрачнела.

— Ведет себя очень тихо.

— Гм… это плохо. — София с озадаченным видом посмотрела на наряд сестры. — Почему ты не переоделась?

— Ехать домой в одной машине с папой? Нет уж, спасибо. Лучше я буду ходить в таком виде, как будто на студенческом балу для меня не нашлось кавалера. У меня его никогда и не было. А что, считаешь, я выгляжу слишком вызывающе?

София улыбнулась. Ей нравился мрачноватый юмор сестры.

— Как Винсент?

Дебби положила руки на прилавок, растопырила пальцы и стала разглядывать свои ногти. Одни были длиннее, другие короче, некоторые обкусаны. Дебби никогда не утруждала себя маникюром.

— Винсент — неисправимый оптимист. Он думал, что ты придешь. Но наверное, и его терпению есть предел, во всяком случае, когда Мистер Пиклз надул ему на ногу, он не притворился, что идет дождь.