Уничтожение

Из моря выползал человек в летной форме, таща за собой другого, находившегося, по-видимому, в отключке. На пляж упала спасательная платформа, оставшаяся от вертолета с журналистами. Сами репортеры, похоже, были в порядке, поскольку довольно бодро заковыляли в сторону его танка. Далеко в небе виднелись несколько парашютных куполов.

Фил рискнул подняться и выглянуть из-за своего укрытия. Не сказать, чтобы пляж был густо усеян обломками сбитых аппаратов — в конце концов, летали те в гораздо большем радиусе, нежели зона высадки десанта, — но остатки двух самолетов он точно опознал. Причем в непосредственной близости от себя. Еще немного поодаль валялся разбитый, но не взорвавшийся беспилотник.

Окрестности медленно, но верно затягивало дымом от пожаров. И среди этой дымной пелены зловещим колоссом виднелся монолит, сияющий пронзительным синим светом.

Морпеху послышался тонкий, на пределе слышимости, свист, а затем сияние пропало. По окрестностям словно прокатился тяжкий вздох и Скотт, замирая от страха, увидел, как со стороны города к нему несется вибрирующий и переливающийся воздушный вал.

Он в очередной раз за последние полчаса простился с жизнью.

Заряд непонятного оружия прокатился совсем рядом, обдав человека волной нестерпимого холода и ультимативно погасив горящий танк. После чего унесся дальше, туда, где далеко в море виднелся силуэт авианосца. Следом за ним по водной глади стремительно бежала быстро расширяющаяся ледяная дорожка.

За спиной у Фила монолит снова начал светиться синим светом, с каждой секундой все ярче и ярче.

— Да вашу ж мать, сделайте же что-нибудь!

Монолит опять свистнул и погас. Умудренный опытом морпех тут же бросился прочь от своего укрытия. И не зря — новый сгусток воздуха, пролетев сквозь многострадальный танк, заставил его рассыпаться по песку серой трухой. Скотт протер глаза, но танка действительно больше не существовало. Только неровная кучка серой трухи. И такого же цвета неширокий след, ведущий в море параллельно промороженной дорожке.

В третий раз вспыхнуть и погаснуть монолиту было не суждено. Над головой у морпеха вспыхнули ослепительные полосы, раздался оглушительный грохот, а мгновение спустя спустя со стороны города донесся страшный удар. Фил поспешно обернулся. Стрелявший явно сделал выводы из того, что четыре ракеты так и не сумели взломать поверхность сооружения. Залп рельсовых орудий в этот раз был бронебойным и двадцать болванок, попавших в самую середину монолита, образовали идеальный круг ярдов в десять диаметром. Фил помнил из прочитанной когда-то статьи в военном журнале, что в случае такого распределения ударной нагрузки внутренняя часть испытывает колоссальные деформации и, даже если броня умудряется выдержать одиночный выстрел из рельсотрона, такой залп для нее все равно смертелен.

Предел прочности имелся и у монолита, причем, явно меньший, чем рассчитывал стрелявший. Внутреннюю часть круга просто внесло внутрь сооружения, протащило сквозь него и выплюнуло с другой стороны, проделав сквозную дыру. Монолит содрогнулся всем корпусом, пару раз мигнул синими огнями, а затем, не справившись с ударом, медленно и величественно начал заваливаться назад. Но все же не завалился, оставшись стоять под нелепым углом. Огоньки с его поверхности исчезли.

— Да! — на радостях заорал морпех. За его спиной слышались такие же радостные вопли журналистов.

Земля под ногами опять затряслась, заставляя Фила упасть на пятую точку. Странный город, расположенный вокруг поверженного колосса, рушился. Рассыпались собрания конусов, подламывались и падали отдельные оставшиеся в строю "здания".

Через пару минут к воплям радости присоединились вылезший из моря вертолетчик и его пришедший в себя спутник. Впрочем, общее ликование оказалось недолгим.

Последовал новый толчок и развалины города зашевелились. Люди замерли. Фила охватило нехорошее предчувствие.

— О, боги, почему у меня нет камеры, — послышался сзади шепот.

Из под руин медленно, но неотвратимо поднималось что-то колоссальное.

— Они пускают стратегические, — раздался другой голос и все обернулись на авианосец. Там, опираясь на огненные хвосты, одна за другой уходили в небо маленькие черточки ракет.

Коммандер Рональд Терон. 7103.

Удар по электронике был нанесен коварно, неожиданно и с чудовищной силой. Вырубились все системы, как основные, так и резервные. Неизвестное оружие шутя прошло сквозь всю хваленую защиту против электромагнитных импульсов.

Откуда-то доносился тревожный запах обгоревшей проводки. Коммандер с холодком в душе успел подумать, что, не дай бог, досталось еще и последнему оставшемуся в строю реактору.

Мостик замер в ожидании. Люди сидели в едва освещенном помещении, смотрели на строчки прогружающихся систем, нюхали вонь от обуглившейся где-то изоляции и думали, наверняка, о чем-то не самом хорошем. Сам коммандер с ностальгией вспоминал времена, когда с мостика можно было все увидеть вживую, через иллюминаторы. Раньше он бы ни за что не оказался в таком гробу без единого окна... Рональд встряхнулся.