— Да, друг мой. Я, Нишида, — эльф, и был таким до того, как Метатрон решил сделать меня ангелом. — Его голос дрожал. — Я был таким, когда пытался нести добро в мир людей. В отличие от других эльфов, мне нравилось находиться среди людей и помогать им в трудные моменты. Благодаря моей способности быстро перемещаться мне всегда удавалось спрятаться и остаться невидимым. Это привлекло внимание Мудреца, он долго изучал и испытывал меня, после чего сделал ангелом, каким ты меня знала.
— Почему ты не убил его? — обратился Зак к Мизару.
Мастер боевых искусств подошел к нему вплотную, пристально посмотрел в глаза и ответил ледяным тоном:
— В этом не было необходимости, теперь он безвреден.
— Он чуть не снес тебе голову…
— Он не смог бы мне ничего сделать.
— Надеюсь, мы не пожалеем об этом…
— Ты мне не нравишься, — сухо перебил его Мизар. — Ни то, что ты думаешь, ни то, что говоришь.
— А мне не нравится то, как ты поступил, — возразил ему Зак с наглой уверенностью. — Я считаю, что опасно оставлять его в живых.
— Сейчас я…
— Прекратите! — послышался из самого темного угла комнаты голос, мрачный, как ночь, и глубокий, как океан.
Все повернулись на его звук и увидели, как из темноты показалась могучая обнаженная фигура. И содрогнулись, узнав Ангела Зла. Но еще ужаснее было то, что он держал в правой руке.
Это была голова.
Голова Метатрона.
Глава 73 АТАКА ОФИДИЭЛЯ
Офидиэль медленной поступью выступил из темноты, и комната сразу показалась всем маленькой и тесной. Он выглядел так, будто только что покинул поле боя. Грозно глядя на всех, он поднял правую руку и потряс жутким трофеем, свидетельством своей победы.
— Нет! Нет! — вскричала Уника.
Офидиэль зловеще улыбнулся. Он держал голову за волосы. Глаза Метатрона были открыты, и казалось, что он жив.
При виде этого жуткого зрелища все окаменели. Даже Мизар побледнел.
— Судный день настал, — снова заговорил Офидиэль. — Тот, кто не сумел управлять, должен был уступить дорогу тому, кто был вправе властвовать. Но не сделал этого, не уважая общие правила и преследуя лишь свои интересы. И заплатил за это.
Офидиэль подошел к большому книжному шкафу пирамидальной формы из светлого дерева, стоявшему между двумя несущими балками дома, одним движением смахнул все книги с самой верхней полки и положил туда голову Метатрона лицом к молодым ангелам.
— У тебя еще есть время одуматься, Офидиэль, — раздался голос Мудреца.
Все в ужасе повернулись к полке — говорила лежащая там голова.
— Метатрон! — тут же воспрянула духом Уника.
— Можешь радоваться, — с сарказмом оборвал ее Офидиэль, — твой наставник жив. Пока еще жив. Я решил не убивать его окончательно, чтобы в его присутствии уничтожить все, что ему дорого. Поэтому и оставил ему ту часть тела, которая для этого понадобится, — голову. Глаза, чтобы видеть, уши, чтобы слышать, мозг, чтобы понимать, и рот, чтобы кричать от невыносимой боли.
— Убийство ангелов тебе не поможет, — возразил Метатрон. — Я могу проникнуть в Главные Сущности и сделать их недоступными тебе.
— Заткнись! — злобно перебил Офидиэль. — Тебе не уйти от расправы. Это была твоя идея — спрятать Сущности в сердцах этих девчонки и парня, и ты будешь повинен в их смерти!
— Офидиэль… — вмешался в их спор Мизар.
— Да, мой храбрый Мизар. Скажи мне, что ты тоже сейчас торжествуешь.
— Я доказал тебе свою преданность. И хочу, чтобы то, чему ты учил меня, воплотилось в будущем, поэтому я здесь, рядом с тобой.
— Так и будет. Сегодня первый день этого будущего.
— Я рад. Но мне кажется, новая эра должна начаться с великодушия. Мы победили, Офидиэль, и теперь можем проявить милость к побежденным. Зачем строить будущее на неоправданном и никому не ненужном насилии?
— Великодушие?! — Офидиэль изменился в лице. — Кто проявил его ко мне, когда я был унижен и изгнан? Разве это не было неоправданным насилием надо мной, главой Ангелов-Наставников? Я не разделял его идеи, и был наказан только за это.
— Нужно нести в мир добро и действовать в общих интересах. А ты доказал, что можешь думать только о себе, — перебил его Метатрон.
— Ах, вот как?! — злобно возразил Офидиэль. — Надо же, даже став говорящим обрубком, ты продолжаешь меня поучать. Да какое значение могут иметь слова того, кто допустил такие страшные ошибки, того, кто привел свой народ к кровавой войне и в результате сам остался без тела! — Офидиэль разразился гомерическим хохотом. — Максимум, на что ты теперь способен, чтобы защитить Главные Сущности, — это наблюдать за ними и надеяться, что это жалкое существо сможет что-нибудь предпринять.
Он приблизился к эльфу, сидящему рядом с ангелами, склонился к нему и прошипел:
— Ты — ошибка природы, не ангел и не человек, не мужчина и не женщина, ни рыба ни мясо. Твое время прошло, Нишида. Молись, чтобы я не придушил тебя собственными руками и оставил в живых в качестве шута.
Затем Офидиэль повернулся к Унико, внимательно рассматривая его, и произнес язвительно-слащавым тоном:
— Вот, значит, какое ты, самое вожделенное создание Вселенной…