Универсальный Солдат [СИ]

Бродяга задумался. Гимлер, конечно, мутный типчик. Явно он чего-то не договаривает. Но у каждого свои секреты. И Бродяга не решался рассказывать ему о своих похождениях и о себе. Однако, он смелый малый, и так прямо назвать его бандитом язык не поворачивается. Просто человек с явно криминальным прошлым, но отошедшим от дел… Частично, наверное. Гимлер был прав. Стоит задержаться в этом относительно безопасном месте, а завтра пойти дальше, к Бару.

— Ну, так и что ты решил?

— Я остаюсь.

— Вот и чудно — хлопнул в ладоши бандит- Я пока подготовлю растяжки, а ты разбирай запасы и разожги костер. Я мигом!

Работа наладилась. Гимлер за два часа до заката завалил каждый проход и окна подручным материалом, более-менее надежно укрепив временное прибежище. Открытым проходом оставалась лишь обрушенная сторона здания, что не нравилось монолитовцу. Впрочем, их лагерь находился на последнем этаже, а по отвесной стене вряд ли кто-либо полезет, поэтому спустя время Бродяга поверил в убеждения напарника. Он, набросав сухого паленья в ржавые бочки, разжег костер и разделил паек разбойника поровну, оставив ему и себе равное количество консервов и галет.

Умостившись в спальне, бойцы уплетали за обе щеки сочное консервированное мясо и хрустящие ломти галет. Паленья трескались в нагретых бочках, теплота и свет огня согревали и придавали заброшенной комнате уюта и покоя. Сталкеры чувствовали себя в безопасности, но оружие никто не рисковал убирать за пазуху.

Тишину нарушил Гимлер.

— Так может, бывший монолитовец расскажет, куда он держит путь?

— Я иду на Росток. В Баре найду нужную мне информацию.

— Касательно чего?

— Монолита. Если за мою голову обещана награда, то я должен прекратить эти преследования и отомстить за друзей.

— Это блюдо подают холодным, знаешь?

— Слышал эту присказку. Но мне надоело скрываться в тени. Я хочу знать правду. Хочу знать, что же со мной произошло.

Гимлер выждал секундную паузу, хмуро глядя на то, как Бродяга с пустотой в глазах смотрит перед собой.

— На эту экипировку слетится всяческое отребье, как мухи на говно.

— Я всегда носил эту броню и считаю ее лучшей в Зоне.

— Я не говорю, что монолитовский бронник говно. Я говорю, что в нем тебя всегда будут принимать за врага. А лишнее внимание, учитывая твое бедственное положение, тебе явно ни к чему.

— Ты знаешь, где достать экипировку лучше этой?

— Не думаю, что она будет лучше, но где найти — знаю. Мой знакомый приятель не так давно скинул мне координаты одного тайничка на окраине города. Схрон в стороне Янтаря, как раз по пути. Если наводка верная, то обзаведешься сталкерской броней, а я продам твою экипировку знакомому торгашу за хорошую сумму.

— Я не продам свой комбинезон.

— Мы поделим деньги пополам.

— Я. Его. Не. Продам. — твердо сказал Бродяга, колко посмотрев на товарища.

— Ладно- с выдохом облегчения сказал Гимлер — Мы оставим его у ученых в бункере, но не забывай, что ты мой должник.

— Ты же сказал, что мы квиты.

— Это за спасение, а за монолитовцев ты меня не отблагодарил.

— Я скажу «спасибо». Этого достаточно?

— Гнилой базар, паря.

— Думаю, сочтемся.

— Ха! Ясень пень сочтемся, куда ты денешься!

— Что ты дальше планируешь делать?

— Дойдем с тобой до ученых, а там каждый пойдет своей дорогой. Мне надо попасть на Агропром по старой тропе от Янтаря. Сейчас НИИ под контролем военных, а эти продажные мрази не гнушаются зарабатывать бабки используя чужой труд.

— Раз уж они мрази, то почему согласился выполнить их заказ?

— Бизнес-дело сугубо личное. Пореченский тот еще засранец, но платит исправно. Первое время подобные связи меня напрягали, но на удивление продажные командиры очень деловые партнеры, знающие толк в хорошем заработке.

— Когда это военных начали интересовать артефакты?

— После того как узнали что на Большой Земле за них могут забашлять нехилые пачки «зеленых».

— Благо меня никогда не интересовали деньги-ухмыльнулся Бродяга- разве что, используя их для своих нужд.

— Ну, в Зоне каждый выживает, как может. И, может ты, расскажешь мне о том Выбросе?

Бродяга покачал головой.

— Пойми, я многого не помню. Словно нужные воспоминания вырвали из головы. И это хорошо, что я вспомнил свое имя, после того как очнулся. Помню о преследователях, помню имена друзей. Помню, что в прошлый Сверхвыброс я вышел из-под чьего-то контроля, почувствовал себя свободным. Но что-то, нужные мне детали, ускользают от меня.

— Амнезия — кивнул Гимлер словно доктор, который только что поставил окончательный диагноз своему пациенту — Знакомая штука. Знал одного братка с похожей проблемой. Но там дело было куда серьезней. Попахивало шизофренией. Парниша забыл кто он, но почему-то называл себя Наполеоном и боялся, что его съедят. Типа как тортик.

Увидев, что собеседник слушает в пол уха, Гимлер нарочито поперхнулся.

— Кхм… У тебя видимо тоже провалы в памяти. Не веселая ситуация. Но, могу с уверенностью сказать, что память к тебе все-таки вернется. Это временные трудности.