Университет Истинного Зла

Подруга улыбнулась, глядя на воодушевлённую меня, и кивнула. У нас наконец-то появился шанс избавиться от сидящего уже в печёнке предчувствия опасности. Птицы за окном разом стали петь громче, и солнышко будто засветило в разы сильнее. Меня впервые за последнее время посетила мысль о том, что жизнь не так плоха, а в душе медленно расправляла крылья уверенность в завтрашнем дне.

— Судентка Римо, пройдите в кабинет ректора, — зазвучал голос Элизы в голове, возвращая с небес на землю.

— Что ему опять от тебя нужно? Уже третий раз за месяц вызывает, это не к добру, — нахмурилась Трис, провожая меня взглядом, пока я нехотя плелась вон из столовой. Желудок протестующе забулькал, напоминая, что к обеду я так и не притронулась, полностью погрузившись в размышления. Надо будет стребовать с ректора компенсацию.

По дороге в главный корпус я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды проходящих мимо адептов. Девушки тихонько хихикали, парни оборачивались, пытаясь рассмотреть меня со всех сторон. Такое откровенное внимание настораживало.

В приёмной директора меня встретила Элиза, во взгляде которой читалась зависть. Вот это уже не настораживало, а пугало. Что же такое случилось, что впечатлилась даже привыкшая ко всему…

Не успев закончить мысль, я толкнула дверь кабинета и замерла.

Высокий, под два метра, мужчина с длинными алыми волосами, сияющими жёлтыми глазами и тонким шрамом на щеке, улыбался мне самой тёплой из всех возможных улыбок. При виде такой красоты, я привычно задохнулась от восхищения, а потом бросилась на шею мужчине с криком:

— Папка!

Сильные руки подхватили меня и прижали к широкой мускулистой груди, горячие губы легли на лоб.

— Привет, детка, — ласково поприветствовал отец, неправильно выговаривая букву «р». Элиза за дверью протяжно вздохнула. Да-а, как я её понимаю! Таким мужчинам даже картавость можно простить, особенно учитывая, что сейчас глубокий командирский голос саламандра был похож на мурлыканье. Я даже голову отца ощупала, пытаясь найти кошачьи уши. — Магистр Грэм, надеюсь, мы договорились.

Отец чуть склонил голову, пытаясь быть вежливым, а оборотень устало махнул рукой, недвусмысленно указывая на дверь. Мы намёк поняли и ушли. Точнее, папа шёл, а я сидела на его руке, обнимая мощную шею.

— До свидания, Элиза, — улыбнулся папа секретарше, а я беззвучно похихикала, когда та снова вздохнула, чуть не заливая слюной собственный рабочий стол.

В коридоре нас с отцом встретили точно такие же вздохи, и я уткнулась лицом в ключицу мужчины, сотрясаясь всем телом от смеха. И адептки, и преподаватели вытягивались по струнке при виде саламандра, отчего сильно смахивали на гончих псов. Особенно деятельные пытались упасть в обморок на руки к моему отцу, но я, злобно хихикая, отправляла их обниматься со стеной. Не видят что ли? Заняты у папы руки!

Я счастливо вздохнула, прижавшись к горячему телу отца и чувствуя знакомый с детства запах.

— Ты всё ещё не бросил курить, — недовольно заметила я, поднимая на смущённого отца осуждающий взгляд.

— Я стараюсь, но сама понимаешь, работа нервная.

Я понимала. Понимала и то, что причина не в работе, и то, что курение — это единственное, что помогает отцу держать себя в руках. Да и от многолетних привычек так легко не избавляются.

— Не бросишь курить до рождения внуков — не пущу в свой дом, — привычно пригрозила я, снова устраивая голову на плече отца. В такие моменты я чувствовала себя маленькой, защищённой и… нужной. Папа был моей семьёй и моим кумиром. С самых пелёнок я восхищалась этим мужчиной и немного завидовала своей матери. Эту женщину, как ни крути, Ящер любил больше всего на свете. Нет, уверена, папа и меня так любит, но печаль, с какой он смотрит на меня, ранит до сих пор.

— Как можно быть такой жестокой, Яда? — притворно вздохнул мужчина. — И с кем? С родным отцом! Определённо, у тебя нет сердца.

Губы сами собой растянулись в улыбке. Сейчас мне было плевать на все возможные опасности и чужие тайны. Папа рядом, он живой, а остальное совсем не важно. Облегчение, которое я испытывала каждый раз, видя отца живым и здоровым, расцвело теплом в груди. На глаза набежали невольные слёзы, которые я скрыла, зарывшись лицом в алые пряди. Папа рядом.

— Ну чего ты так вздыхаешь? Посмотри-ка, совсем раскисла. Забыла, чему я тебя учил? — возмутился отец, который сам отчего-то часто моргал.

— Что, соринка? — понятливо хмыкнула я.

— Точно, догадливая моя, — кивнул отец с серьёзным видом, и я снова захихикала. Прямо сейчас хотелось спеть что-нибудь похабное, но очень весёлое. А когда мне что-то очень хочется, я это делаю.

Стоило набрать в лёгкие побольше воздуха, как из-за поворота показалась знакомая светловолосая фигура. Фей, заметивший сидящую на руках у отца меня, резко затормозил и зло сощурил глаза.

Он что, решил снова поссориться? Демоны, ну почему сейчас?!