Университетский детектив

Когда празднование перешло в стадию «фриланс», и гости то выпивали за столом, то выходили курить на балкон, то толкались у магнитофона, ставя кассеты, то беспорядочно перемещались по квартире без определенных целей, следовательницы решили разделиться. Тома с Вадиком (который, кстати говоря, и не подозревал о следствии) уселись рядом с Лизой. Александра же обосновалась неподалеку от Валерия и теперь усиленно отслеживала все его движения. Ли пил красное вино, закусывал селедкой и пытался ухаживать за соседкой по столу. В процессе ухаживания он загадочно улыбался и придавал взгляду таинственность, подливал даме вино и подкладывал себе закуску с дальних тарелок, изысканным жестом поправлял галстук и приглаживал волосы, вставлял в разговор двусмысленные комплименты и сыпал стихотворными цитатами.

В то время, когда Александра старалась проникнуть в смысл психологии Валерия (он как раз развивал тему "Женщина — друг человека"), заявился еще один гость. Взглянув на него, Александра чуть не подавилась маринованным грибком и, откашливаясь, принялась многозначительно мигать Тамаре. Оживление ее можно было понять: послав им для наблюдения в неофициальной обстановке подозреваемого Валерия, а потом совершенно неожиданно еще и Лизу, провидение решило не останавливаться на достигнутом и в придачу к этим двоим подозреваемым подкинуло Алексиса. Потому что пришедшим гостем оказался именно он. (Уж эта Дженис! Даже гонористого Алексиса умудрилась зазвать к себе в гости! Еще одна "тусовочная бабенка" — только, надо полагать, более интеллектуально изысканная и утонченная, нежели Маркушка, иначе Алексис просто побрезговал бы прийти к ней на день рождения)

Стоя на пороге, Алексис обозревал состав кампании, вероятно, прикидывая, удастся ли найти достойного собеседника. Углядев в углу студента-философа — худого парня с косичкой черных волос и татуировкой фривольного содержания на открытой взорам груди, — он кивнул ему и заявил во всеуслышание:

— Что ж, кажется, вечер не пройдет даром. Рад видеть тебя, Майк, хоть будет с кем поговорить.

— А остальные двадцать человек вроде как и не в счет? — удивился один из присутствующих математиков.

Алексис наградил его снисходительным движением брови.

— Садись рядом, обсудим последний концерт Шевчука, — откликнулся Майк. — Я недавно слышал — просто отсох.

— Шевчук всухую — мозги на ветер, — сообщил Алексис. — У нас будет, чем сбрызнуть Шевчука?

— "Во славу музыки сегодня начнем с коньяка", — буркнула Александра, наблюдая, как Алексис нацеливается сесть рядом с волосатым татуированным парнем, то есть через одного человека от нее (такая диспозиция ее вполне устраивала: "под рукой" оказались сразу два подозреваемых — таинственный Валерий и мерзкий Алексис).

Буркнула она опять себе под нос, но ее опять услышали.

— О, что я вижу! — оживился Алексис. — Это же та самая пигалица, которая напрашивалась с нами на семинар по средневековой философии!

— Почему это я — пигалица? — надменно спросила Александра.

— Ах, простите, — Алексис склонился в шутливом поклоне, — кажется, в наше время это называется "изящная дама"?

Продолжить ему не дали, усадив за стол и заставив выпить вместе с Александрой примиряющий тост. Алексис тост выпил и над Александрой больше не насмехался. Однако во взгляде, которым он обвел веселящуюся кампанию, читался красноречивый вопрос: что это делают простые смертные рядом с ними — "гигантами мысли"? Под "гигантами мысли" подразумевались он, Майк и именинница. Впрочем, насчет последней можно было и поспорить. Да и фигура Майка при тщательном рассмотрении вызывала некоторые подозрения… Словом, Алексис возвышался над кампанией простых смертных одиноким интеллектуальным айсбергом.

Александра решила, что пришло время запланированных ею экспериментальных ситуаций и контрольных вопросов. Она откашлялась и уже хотела обратиться к Валерию, как тот встал из-за стола и направился на балкон. Следовательница непроизвольно дернула рукой, как бы стараясь задержать его, и опрокинула на пол лежащую у нее на коленях сумочку. Сумочка упала, из нее вывалились кошелек, духи, зачетка и томик Сартра.

Наблюдая, как Александра поднимает свое добро, Алексис удивился:

— Интересно: такая чистенькая, аккуратненькая девочка — и читает Сартра.

Александра хотела сказать что-нибудь наподобие "а я еще и Кавабату уважаю", но вовремя сообразила, что это будет плагиат кота Матроскина, и просто спросила:

— А что тебя удивляет?

— Есть в этом определенный диссонанс. Вот подумайте: какие книги пишет Сартр? Одни названия чего стоят — «Тошнота», "Мухи"…

— И все это — "Слова"… — подхватила Александра. — Или как у Градского — "Все есть слова, и все слова — слова".

— Да? — Алексис одарил ее таким взглядом, будто только сейчас заметил, что она тоже здесь находится. — А я думал, что вы — "люди дикие весьма".

— Тебе "все смешно — а в кулаке кокаин", — парировала Александра.