Университетский детектив

— Поскольку личность убийцы для нас, сами понимаете, является ключевой, разберемся с ней поближе. Точнее, с тем, как она находит выход в Лизиной игре «Сочинялки». Итак, Владимир, в начале «осады» "настропаленный" агрессивным Никитой, ощущает внутреннюю неопределенность. Это заметно из первой фразы, с которой он вступает в игру: "Странно, но похоже на странность". Как видите, здесь главное слово — «странно». Затем из неопределенности вырастает неприятное смущение. Он пишет: "Как неприятно дождь идет и ветер свищет". Итак, главное слово для понимания психологического состояния Владимира на этот момент — «неприятно». Далее из смущения появляется тревога, пока еще не совсем четкая: "А дворник рыщет, как же так?". Как видите, Владимир начинает тревожиться, восклицает: "как же так?". На смену тревоге приходит волнение: "Связь и повод — что ж это такое?!" (в центре, как видите, стоит "что же это такое?!"). Далее происходит нарастание тревоги и волнения: "Дождливый вечер — когда же это кончится!?" (мало того, что смысл предложения можно понимать буквально — Владимиру осточертело сидеть на одном месте — так еще обратите внимание на это "когда же это кончится!?"). Потом он пишет: "Какое лето? Да что б ты высохло!..". Вот это "да что б ты!.." означает, что в дело, наконец, включается фактор злости. После этого злостное волнение нарастает: "Когда-то же надо сделать над этим такое!". Вы заметили, что используется категория "надо сделать над…"? Далее злостная агрессия нарастает еще больше. Владимир пишет: "Эти интересы Превыше Всего!!". Это уже, знаете ли, где-то близко к фашистским лозунгам. В следующем предложении агрессия — на пределе: "Вперед на Восток аварийная Сила меня зовет!!!". Тут околофашистские интонации дополняются личностно-активными аспектами; включается тема насилия. И, наконец, в следующем предложении дело доходит до аффекта. Владимир пишет: "Безоговорочно безрассудный демон ветра летит!!!!!!". Эмоциональный накал достиг такой невероятной степени, что появляется аффект… — она перевела дыхание. — Ну, а в двух последних предложениях, которые он написал, уже вернувшись с балкона, мы можем наблюдать последствия аффекта: "Вперед к Востоку Сила зовет" (заметили повтор? Только уже без восклицательных знаков), и "Вперед к Востоку неприязненно надо убежать" (опять повтор, но слова изменены в сторону неприязни, плюс теперь уже появляется "надо убежать").

Присутствующие слушали Александру, вырывая друг у друга из рук листочки и пытаясь заглядывать через плечи тех, кто этими листочками завладел. Большинству пришлось заглядывать через плечо Маркушки, которая просто не могла допустить, чтобы что-то прошло мимо нее. Но поскольку плечо у нее было большое, то места возле него хватило всем.

— Между прочим, — вдруг заметила Александра, — обратите внимание на две последние фразы Валерия Ли, которые он написал после того, как выходил на балкон после убийцы: сначала "И видел небо в кровавом хрустале", а потом "Слабый звон испуганного ветра". Что вы можете сказать про эмоциональное состояние человека в момент написания этих строк?

— Но почему, — перебила ее Лиза, которой как раз сейчас достались листочки в личное пользование, — на эффект этого самого… как его… Зимбабве поддался только Владимир?

Александра уставилась на нее непонимающим взглядом, а Алексис ехидно спросил:

— Интересно, студенты факультета иностранных языков имеют обыкновение мыть уши? Такие, знаете ли, маленькие, прекрасные, розовенькие, глупенькие ушки? А имеют они обыкновение включать в действие свои мозги? Такие, знаете ли, маленькие…

— Как я уже объяснила, — перекрикивая его, продолжила Александра (еще не хватало, чтобы кто-нибудь поссорился!), — поддались на эффект Зимбардо все участники «осады». Но в случае с Владимиром было одно дополнительное, весьма важное, обстоятельство…

Она вновь замолчала, подбирая слова, а Анджей подсказал ей:

— Должно быть, некий стрессор, сопутствующий фактор, усилитель?

— Точно! — согласилась Александра и продолжила: — Итак, присутствие в закрытой аудитории все больше и больше угнетало Владимира. Ему стало трудно поддерживать общение дольше, чем он это делал в привычной жизни, тяжело дольше, чем обычно, сидеть в незнакомом месте, так как мысленно он постоянно обращался к одной и той же мысли… к драгоценному компьютеру, к своим любимым виртуальным играм. Ему не терпелось скорее уйти из аудитории туда, к ним, в мир игр. И этот позыв стал стимулом к убийству, как к устранению препятствия на пути к его… хм… вожделенным монстрам.

Она замолчала, печально сдвинув брови и вспоминая красивые руки и благородный профиль этого компьютерного лорда. Все остальные тоже загрустили. Когда грусть затянулась, Маркушка не выдержала первой и поторопила Александру рассказывать дальше.