Unknown

кого противодействия властям он оказывать не собирался —

не дай бог упекут обратно в лагерь! Нет, нет... Вся потребность

излить ненависть к захватчикам ограничивалась руганью под

стакан.

Жизнь в алкогольном тумане закончилась внезапно. За

появление на работе в нетрезвом виде — по правде говоря, в

доску пьяным и не держащимся на ногах — Александра уволили.

Тот день вышел черным донельзя, хотя, как выяснилось позже,

пошел ему во благо. Он отправился заливать горе в гаражи и

очнулся под своей калиткой, без денег, продуктовых карточек и

куртки — спасибо, не замерз насмерть.

Из финансовой пропасти Саша вынырнул с огромным тру-

дом. В возвращенных из рыночной конторы документах поя-

вилась отметка об увольнении по статье «невыполнение слу-

жебных обязанностей». Шансы получить работу на бирже упа ли

до нуля — ленивый грузчик никому не нужен. Пришлось оби-

вать пороги, умоляя знакомых взять-устроить на какую-нибудь

шабашку. С карточками выручил Макс. А в кафе к Георгу он

вообще попал по счастливой случайности.

«Друг хороший, друг карточками выручил, когда ты свои

посеял...»

Александр передернул плечами, припомнив, как Макс попро-

бовал его напоить и получить консультацию «как правильно

собрать взрывное устройство в домашних условиях». В тот раз

он повелся на нехитрые похвалы: «Санек, ты ж у нас десантура,

почти спецназ... я ведь помню, как тебя после армии на части

рвали — и в ментовку, и к федералам приглашали... Ты кем

дембельнулся?». И гордо ответил: «Командиром диверсионно-

подрывной группы».

Он даже нарисовал какую-то корявую схему, но вовремя

спохватился и порвал бумажку на клочки. И больше не пил в

компании. Ни в гаражах, ни с Максовыми приятелями, ни в

рюмочных на рынке. Только изредка, в одиночестве, запираясь

с бутылкой в норе.

«А теперь вот еще с наместником, — услужливо напомнил

внутренний голос. — Он у тебя теперь в собутыльниках...».

Остывший кофе встал поперек горла. Даже при связующем

слове «собутыльник», прежние консультативные грешки и

вечера на балконе реквизированного особняка князя Сперан-

ского совмещались плохо. И Саша впервые задумался — а что

произойдет, если Ареку станут известны подробности послед-

них месяцев его жизни? Не нынешнего кристально-чистого

периода, а недель мутной, подстегнутой алкоголем злобы, поч ти

бесконтрольных речей, слава богу, хоть не действий...

«Ну, про то, кем я дембельнулся, он наверняка знает, досье

запросил и прочитал, — успокоил себя Александр. — А там все

написано. И разговор об армии у нас был спокойный... значит,

его это не напугало. К тому же должен понимать, что командир я

липовый... ну, курсы закончил. А что такое курсы пятнадцать лет

назад? И без постоянной практики...»

Он поблагодарил официанта, сменившего пепельницу, и

вновь погрузился в раздумья.

«Напугать его, похоже, ничем не напугаешь. Сам кого хочешь

напугает. Судя по тому ролику о захвате самолета... Блин,

жаль, я этот ролик до сауны не увидел! Был бы поосторожнее.

И хорошо, что в одиночестве смотрел, пока он в ванне лежал...

Хоть переварить успел информацию».

От ванны мысли плавно перетекли к синякам на бедрах и

искусанной шее Арека, и Саша покраснел, подивившись тому,

как любая мысль об этом кеннорийце подменяется картинами

жаркого секса и его последствий.

— Как приворожил он меня... — после этих, невольно выр-

вавшихся слов пришлось опасливо оглядеться по сторонам — не

услышал ли кто? Вроде нет...

Он вышел из кафе и бродил по городу, пока не заметил,

что день плавно сменяется вечером — на улицы опустились

прохладные сумерки. Пришлось идти напрямки, через проход-

ные дворы и развалины, временами переходя на бег — не хвата-

ло еще заставлять наместника ждать под дверями, как маль чика.

Но добраться до дома без приключений ему не удалось — дорогу преградил Макс, рядом с которым маячили два амбала.

Пар ни были молодыми и незнакомыми, скорей всего очеред ная

пара дураков, поведшихся на пламенные речи.

— Отвали по-хорошему, — буркнул Александр, не желавший

ввязываться ни в бессмысленные разговоры, ни в драку — уж больно крупные попались противники.

По-хорошему разойтись не удалось. Бывший одноклассник начал угрожать. Угрожать как раз тем, что Саша предпочел бы вычеркнуть из памяти.

— Думаешь, все забыли, какие речи ты с пьяных глаз толкал?

Как распинался, что этих сук на кол сажать надо, чтоб они как

жили через жопу, так и умерли? Люди все помнят, Сашок. И

некоторые будут готовы подтвердить. Потому что им обидно, понимаешь? То ты от всех нос воротишь, бухать, видите ли, завязал... Дальше выясняется: ты бухать только с нами перестал, а с кеннорийцами коньяк — пожалуйста. А теперь, когда тебя просят помочь по мелочи, ты рожи корчишь. Ты не забывай, правду можно так подать, что наместник тебя в дегте и перьях обваляет и за порог вышвырнет...

И тут Александр допустил ошибку. Он уже привык к телохранителям Арека, не делающим лишнего движения без приказа хозяина. И не сообразил, что у приятелей Макса нет ни выдержки, ни выучки. Неожиданный удар ногой по ребрам,

задевший больной бок, заставил повалиться на землю на сере-дине пламенного обещания: