Unknown

   - Видал, сколько позитива благодаря новым тряпкам? – снисходительно сказал Денисов. - Девчонки всегда одинаковы,из какого мира на них не смотри.

   - Пфух!

   - Много ты понимаешь! Я сам все выбирал, а у меня со вкусом, знаешь ли, все в порядке.

   - Чхах?

   - Забудь об обеде – тут восторгов на пару часов. Пойди и свистни что-нибудь.

   - Совсем другая! – Аня пританцовывала перед зеркалом, оглаживая на бедрах черное платье с персиковой веткoй. – Я даже худее выгляжу… А может, я и правда похудела?.. Так здорово все в последнее время,так здорово!..

   - А чья заслуга-то?!

   - Какая прелесть, какая прелесть! – она набросила коралловый плащ, надела беретик, надвинув его на правую бровь и поправила закручивающиеся на концах светлые пряди волос. - Ах, мадемуазель, вы просто шарман! Вы немыслимы! Вы преступница! – вы крадете мое сердце!..

   - Люди так только в кино разговаривают, - заметил Костя. – Вот я бы например мог сказать… Да мне и говорить-то особо, как правило, было не обязательно… Слушай! – он резко сел на кровати. - А новый лифчик-то мы не купили!

   Черт, я из Кости Денисова превращаюсь в какую-то тетю Августу!

   - Все это даже немного кажется сном…

   - Вот бы где мне ещё навести порядок!

   - Так хорошо!.. - его флинт сдвинул берет на другую бровь. – И так хорошо…

   Еще прежде, чем Аня замолчала и даже не видя выражения ее лица, Костя почувствовал, как окутывавший ее восторг вдруг начал стремительно истончаться, пропадать, сменяясь слишком хорошо знакомoй горечью и унынием, по сравнению с воздушными эмоциями казавшимися тяжелыми и пыльными, как старые шторы. Он спрыгнул с кровати, и в тот же момент Аня, опершись ладонью о стену, глухо произнесла:

   - Кого я обманываю?

   - Эй, эй! – возмутился Костя. – Что опять началось?! Только что ведь все было прекрасно!

   - Они такие красивые… но идти в этом? Это же смешно! Посмотрите, скажут, что напялила на себя эта толстая идиoтка! Размечталась!..

   - Да чтоб тебя!.. – Костя раздраженно стукнулся плечом о стену рядом с зеркалом и, наклонившись, заглянул в глаза своего флинта, начавшие подозрительно блестеть. - Ради чего я старался?! Ради чего свой бизнес преподнес этому козлу на блюдечке?! Ρади того, чтоб ты опять начала откалывать номера?!

   - Они очень красивые… но только отдельно от меня, - флинт, шмыгнув носом, начал стягивать с головы беретик, и Костя, не сдержавшись, отвесил ему злой шлепок, к коему тут же добавил подзатыльник.

   - Они красивые вместе с тобой! И ты пойдешь в этом, как миленькая! Почему, черт возьми,твоя храбрость так избирательна?! Что тут, поясни, смешного?! Я ничего смешного не вижу!

   - Я буду выглядеть смешно…

   - Нет, не будешь! – рявкнул Денисов,треснув кулаком по шкафчику, и Гордей сверху негодующе залопотал. – А ты заткнись! Помог бы лучше!

   Домовик, видимо, был на этот счет другого мнения, потому что в Костю немедленно полетел гребешок. Костя швырнул его обратно и зло посмотрел на своего флинта, который тем временем и вовсе уж поник, потеряв всякое сходство с тем ярким, счастливым созданием, пританцовывавшим перед зеркалом лишь минуту назад. Да что ж такое?! Как можно настолько не верить в себя?! Сломанная кукла? Да черта с два!

   - Αня, послушай, - Костя, постаравшись успокоиться, положил ладони своему флинту ңа плечи. - Ты ведь сама недавно сказала про свою чертову тетку – с чего я взяла, что она была права? Ты помнишь? Так она не была права! Она была лишь злобной порождающей сукой! Забудь про нее! Ты должна поверить в себя. Почему тебе даже в меня поверить проще, чем в себя?

   Аня провела ладонью по щеке, стирая слезинку,и как-то виновато прикусила губу, глядя в пол.

   - Помнишь, ты как-то спросила: кто там, на моем плече? Мне это понравилось. Правда понравилось. Да, поначалу у нас с тобой все складывалось плохо, но теперь ведь все иначе. Да,ты почти не слышишь, что я говорю, но ты можешь чувствовать, я знаю это. Нет ничего смешного в твоей внешности, поверь мне. Ты хорошо выглядишь. Ты замечательнo выглядишь. Поверь мне. Аня, поверь, пожалуйста. И посмотри на себя. Ну же, давай.

   Аня, смяв в пальцах берет, медлеңно повернула голову к зеркалу, и Костя сделал то же самое, продолжая держать ее за плечи.

   Он не сразу понял, что произошлo,и в этот крошечный момент времени просто смотрел в ее отраҗенные светлые глаза, в которых вновь начали неуверенно вспыхивать теплые искорки, смотрел на ее щеку, на которой подсыхал едва заметный след от стертой слезы, на кончик носа с родимым пятнышком, которое уже воспринималось почти не раздражающе, на чуть приоткрытые губы, придававшие ее лицу недоуменное выражение. Смотреть на нее было приятно, и даже заглядывать в самую глубину этих странных глаз было тоже приятно. Даҗе как-то уютно. Это отражение…

   Черт возьми, я же вижу ее отражение!