Unknown

Политический офис Талибана в Дохе также быстро продвинулся вперед. Вторая секретная встреча между официальными лицами США и Талибана состоялась в Дохе месяц спустя, в июне 2016 года. На этот раз делегацию возглавлял высокопоставленный представитель США посол Олсон. Убийство муллы Мансура почти не упоминалось. Все шло своим чередом. Тре­бования талибов остались неизменными: Соединенные Штаты должны были согласиться на вывод войск, прежде чем они вступят в переговоры с афганским правительством.

Потребовалось несколько месяцев, до сентября 2016 года, чтобы группы встретились снова. Критики процесса расценили задержку как свидетельство того, что талибы тянули время, по­ка президент Обама не покинет свой пост. Но американские переговорщики также были за­медлены необходимостью тесной координации с президентом Гани, который, в рамках поли­тики администрации, должен был быть постоянно в курсе процесса. Убийство муллы Мансу­ра, по-видимому, убедило афганского лидера в том, что разъяснительная работа США была бы полезной, исходя из того, что позиции Талибана после удара были ослаблены.

Месяц спустя Соединенные Штаты и Талибан встретились еще раз, на одной из несколь­ких конференций, которые были частью секретного процесса, проходившего в последние ме­сяцы второго срока президента Обамы и о котором ранее не сообщалось. Катарцы, верные стилю стран Персидского залива, угостили делегатов роскошным выбором блюд, типичных для пятизвездочных отелей и дорогих ресторанов региона. Посол Олсон отметил, что талибы адаптировались к меню, в которое вошли такие блюда, как фаршированный омар и канапе.

Хотя Кабулу не было предоставлено место за столом переговоров, талибы согласились встретиться с высокопоставленным представителем афганского правительства в кулуарах. В тот же день, что и встреча США в Дохе, глава политического офиса Талибана Шер Аббас Станекзай встретился с исполняющим обязанности главы разведывательного управления Афганистана Масумом Станекзаем (не родственник), который был представителем прези­дента Гани на переговорах. Это казалось хорошим знаком.

Первоначально напряженные отношения между американцами и талибами смягчались по ме­ре продвижения дискуссий; время от времени они даже обменивались шутками. Посол Ол­сон выразил надежду, что процесс может к чему-то привести, и попросил своего первого за­местителя Миллера поработать с технической командой над разработкой дорожной карты. К концу трехдневного раунда переговоров обе стороны договорились о процессе официального возобновления работы политического офиса движения Талибан, но им не удалось догово­риться о последовательности событий.

Соединенные Штаты хотели, чтобы Талибан объявил об одновременном начале переговоров с Соединенными Штатами и Кабулом. Талибан был последователен в своей позиции, и был таким в течение многих лет: сначала они согласятся начать мирный процесс только с Соеди­ненными Штатами, а затем они согласятся и на переговоры с Кабулом. В качестве альтерна­тивы талибы выдвинули идею буфера: сначала объявить об официальных переговорах с Со­единенными Штатами, а затем запустить параллельный двусторонний процесс с Кабулом. Но американцы не согласились. Они не верили, что талибы начнут переговоры с Кабулом после официального открытия политического офиса в Дохе для переговоров с Соединенны­ми Штатами.

Политика администрации Обамы была основана на мнении, что двусторонние переговоры с талибами подорвут позиции афганского правительства и ослабят его позиции за столом пере­говоров. По такой же причине  с другой стороны, талибы не хотели соглашаться на перегово­ры с афганским правительством до тех пор, пока Соединенные Штаты публично не согласят­ся обсудить вывод войск. Несмотря на тупиковую ситуацию вокруг после этого делегация США вернулась в Вашингтон, надеясь, что их подход продемонстрировал достаточный про­гресс, чтобы новая администрация одобрила его и разрешила продолжить - и все ожидали, что на президентских выборах победит Хиллари Клинтон.

 

Глава 23. Спасибо за вашу службу. Калеб

КАЛЕБ пользовался ходунками, чтобы прыгать взад-вперед по их многоквартирному дому, игнорируя боль, пронзающую правую культю при каждом шаге. Он с нетерпением ждал, когда заживет кожный лоскут на левой ноге. Ему не могли установить протез, пока это не произойдет, и переносить весь свой вес на одну ногу было мучительно. Он винил в медлен­ном прогрессе "Кумадин", антикоагулянт, предотвращающий образование тромбов. Когда его светлые, как у серфера, волосы выпали в душе - обычный побочный эффект препарата, он тайно перестал его принимать.