Unknown

Третий подход, позволяющий выйти за рамки имеющейся информации, - сравнение. Аналитик стремится понять текущие события, сопоставляя их с историческими прецедентами в той же стране или с аналогичными событиями в других странах. Аналогия - это одна из форм сравнения. Когда историческая ситуация считается сопоставимой с текущими обстоятельствами, аналитики используют свое понимание исторического прецедента, чтобы заполнить пробелы в своем понимании текущей ситуации. Неизвестные элементы настоящего предполагаются такими же, как и известные элементы исторического прецедента. Таким образом, аналитики рассуждают о том, что действуют те же силы, что исход текущей ситуации, скорее всего, будет аналогичен исходу исторической ситуации, или что для того, чтобы избежать такого же исхода, как в прошлом, необходимо проводить определенную политику.

Сравнение отличается от ситуационной логики тем, что текущая ситуация интерпретируется в свете более или менее явной концептуальной модели, созданной на основе изучения аналогичных ситуаций в другое время или в другом месте. Оно отличается от теоретического анализа тем, что эта концептуальная модель основывается на одном или нескольких случаях, а не на множестве аналогичных случаев. Сравнение также может использоваться для создания теории, но это более узкий вид теоретизирования, который не может быть подтвержден так же хорошо, как обобщения, выведенные из многих сопоставимых случаев.

Сравнительный анализ - это удобное средство, которое выбирают, когда нет ни данных, ни теории для других аналитических стратегий, или просто потому, что оно проще и занимает меньше времени, чем более детальный анализ. Тщательный сравнительный анализ начинается с определения ключевых элементов текущей ситуации. Затем аналитик ищет один или несколько исторических прецедентов, которые могут пролить свет на настоящее. Часто, однако, исторический прецедент может быть настолько ярким и сильным, что он с самого начала навязывает человеку свое мышление, заставляя его воспринимать настоящее в первую очередь с точки зрения его сходства с прошлым. Это и есть рассуждение по аналогии. Как заметил Роберт Джервис, "исторические аналогии часто предшествуют, а не следуют за тщательным анализом ситуации".

 

Тенденция соотносить современные события с более ранними в качестве ориентира для понимания очень сильна. Сравнение помогает достичь понимания, сводя незнакомое к знакомому. В отсутствие данных, необходимых для полного понимания текущей ситуации, рассуждения на основе сравнения могут быть единственной альтернативой. Однако каждый, кто использует этот подход, должен осознавать значительную вероятность ошибки. Этот курс является косвенным признанием отсутствия достаточной информации для понимания текущей ситуации как таковой, а также отсутствия соответствующей теории для соотнесения текущей ситуации со многими другими сравнимыми ситуациями.

Трудность, конечно, заключается в том, чтобы убедиться, что две ситуации действительно сопоставимы. Поскольку они эквивалентны в некоторых отношениях, существует тенденция рассуждать так, как будто они эквивалентны во всех отношениях, и предполагать, что текущая ситуация будет иметь тот же или аналогичный результат, что и историческая ситуация. Такое предположение справедливо только в том случае, если оно основано на глубоком анализе как текущей ситуации, так и исторической, чтобы убедиться, что они действительно сопоставимы во всех соответствующих аспектах.

В небольшой книге, которая должна быть знакома всем аналитикам разведки, Эрнест Мэй проследил влияние исторической аналогии на внешнюю политику США.41 Он обнаружил, что из-за рассуждений по аналогии американские политики, как правило, отстают на одно поколение, стремясь избежать ошибок предыдущего поколения. Они проводят политику, которая была бы наиболее уместна в исторической ситуации, но не обязательно хорошо приспособлена к нынешней.

Например, политики 1930-х годов рассматривали международную ситуацию как аналогичную той, что была перед Первой мировой войной. Соответственно, они придерживались политики изоляции, которая была бы уместна для предотвращения американского участия в первой мировой войне, но не смогла предотвратить вторую. Коммунистическая агрессия после Второй мировой войны рассматривалась как аналог нацистской агрессии, что привело к политике сдерживания, которая могла бы предотвратить Вторую мировую войну.

В последнее время аналогия с Вьетнамом неоднократно использовалась на протяжении многих лет для аргументации против активной внешней политики США. Например, некоторые использовали аналогию с Вьетнамом для аргументации против участия США в войне в Персидском заливе - не совсем корректная аналогия, потому что операционная местность, над которой в Кувейте/Ираке сражения шли совершенно по-другому, и по сравнению с Вьетнамом они были намного более благоприятными для нас.

Мэй утверждает, что политики часто воспринимают проблемы в терминах аналогий с прошлым, но обычно они плохо используют историю: