Unknown

Оставшаяся часть нашей подготовки, которая произвела на меня большое впечатление, прошла без происшествий. Уровень физической подготовки был высоким, а юридическая подготовка проводилась очень подробно и увлекательно. На итоговом письменном экзамене моя оценка оказалась четвертой из семидесяти или около того оставшихся курсантов. Теперь мне предстояло пройти четырехнедельный курс огневой подготовки, после чего меня направляли в полицейское отделение на Теннант-стрит. Это был, вероятно, один из самых загруженных полицейских участков в Европе. Расположенный на севере Белфаста, в районе, где совершается каждое четвертое убийство во всей провинции, он находится прямо в эпицентре очага всех видов террористической преступности. В районе, охватывающем Шэнкилл-роуд и прилегающие к ней протестантские районы Баллисиллиан и Тиндейл действовали одни из самых страшных лоялистских преступных банд в Северной Ирландии. Шэнкилл-роуд — это сосредоточие, форменная арена лоялизма, и полиции всегда было трудно патрулировать этот район. Еще в начале века известная местная шутка гласила:

— Кого это ты бьешь, Джон?

— Чистильщика.

— Подержи его, чтобы я тоже мог его ударить.

— Убирайся к черту, и найди себе своего Пилера для битья.⁸¹

Первый сотрудник полиции, погибший во время нынешней «Смуты», констебль Арбакл, был застрелен лоялистскими экстремистами во время перестрелки на Шэнкилл-роуд в 1969 году. И как будто в этом районе было недостаточно проблем, по ту сторону разделительной линии Крамлин-роуд находился неистово республиканский Ардойн, где, как мне вскоре сообщили, две очень активные боевые ячейки Временной ИРА выжидали, чтобы нанести нам удар. Эти два района разделяла «стена мира» (или естественная стена, как предпочитал называть ее городской совет), отнюдь не мешавшая легкому доступу банд убийц с обеих сторон.

Жилье в этом районе отличалось разнообразием — от ультрасовременных жилых комплексов до обветшалых многоэтажных домов, построенных еще до войны. В каждом районе преобладала наскальная живопись, возвеличивающая достоинства тех или иных военизированных формирований. Некоторые из рисунков были выполнены очень красиво, другие — грубо и жестоко. Но все они служили предупреждением противоположной стороне: от «Наш день наступит» католического Ардойна до «Все тэйги — мишени» протестантского Вудвейла.⁸²

Возможно, самым жестоким из этих рисунков было выцветшее изображение инцидента со стрельбой, произошедшего в 1970-х годах. Сотрудник полиции заметил несколько подростков, которые вели себя подозрительно на пустыре возле Лоуэр-Ормо-роуд, района активных действий ИРА. Он окликнул одного из них, и тот быстро обернулся. Молодой человек что-то держал в руках, и в темноте офицеру показалось, что это пистолет, поэтому открыл огонь, убив парня. Оказалось, что это была кисть для краски — молодой человек рисовал на стене надпись: «Да здравствует ПРОВОСы». Один местный остряк увековечил этот случай, написав: «Да здравствует ПРО…», — а затем проведя линию к основанию стены и нарисовав там тело.

Проезжая через охраняемые ворота полицейского участка Теннант-стрит, я взглянул на приземистое двухэтажное здание, которое должно было стать моим домом на следующие два года. Будка часового, которая когда-то стояла на плоской крыше, исчезла, но отверстия от пуль стрелка Ольстерских добровольческих сил, стрелявшего в нее в 1972 году, все еще были видны на стене. Сержантом моего отделения был Шеймус Эл, католик, прекрасный и преданный своему делу полицейский. Остальные сотрудники моего отделения представляли собой обычных людей, которых можно встретить в любой группе. Кто-то был сильным, кто-то слабым, кто-то хотел упорно работать и продвигаться вперед, а кто-то просто хотел при первой же возможности поспать. Придя в полицию из организаций, которые полностью состояли из высокомотивированных и агрессивных людей, мне потребовалось некоторое время, чтобы смириться с тем, что не все были такими же целеустремленными, как я.

*****

Англо-ирландское соглашение, подписанное Маргарет Тэтчер в начале 1986 года, было задумано как шаг вперед в разрешении конфликта в Ольстере, однако протестантская община восприняла его как полное предательство, полагая, что иностранное правительство (в лице Дублина) впервые получит право голоса в ее делах. Хотя на улицах Шэнкилла я был новичком, но чувствовал, как нарастает напряжение по мере приближения даты подписания договора. Некоторые «лоялистские» политики «советовали» полицейским уйти в тот день на больничный, иначе в противном случае могли возникнуть «последствия». Протестантские районы вот-вот должны были взорваться, и мы находились на линии огня.