Unknown

У него был талант... но недостаточно. У него был драйв... но недостаточно. Он мог бы построить карьеру на музыке, но не хотел этого достаточно сильно. На самом деле никогда, за всю свою жизнь, ничего не хотел достаточно сильно. Слишком много лет просто выживал. Когда появился Джереми, он впервые почувствовал, что на самом деле живёт. Он включал в себя всё. Абсолютно преданный. Поэтому он совершил прыжок веры, спрыгнул с обрыва.

Он сыграл начальные аккорды песни, которую написал об одном из своих друзей, который умер от наркотиков.

В конце концов, он один,

Человек без друзей.

Песня без слов.

Утонувший в боли,

С иголкой такой острой,

Что она колет до сердца

И забирает его прочь,

В более яркий день.

И холодный ветер больше не дует.

И он легко идёт на старых пальцах.

И свобода больше, чем просто слово,

Пока не наступает тьма,

И не взывает демон...

Была ли это песня о Поле, о друге, который умер от передозировки героина, когда им обоим было по двадцать, или эта песня была о нём самом? Он был удивлён этим, тем, что слова, которые он предположительно писал о других, на самом деле были о нём. Он садился и читал что-то, что написал годы назад, и понимал, что говорил сам с собой о себе, отмечал свои собственные промахи, собственные провалы и недостатки.

Когда он приближался к проигрышу – длинной импровизации, полной джазовой стилистики в ля-миноре – дверь в музыкальную комнату открылась.

Томас остановился.

– Я услышал, как ты играешь, – сказал, Дуэйн, стоя в дверном проёме.

– Прости. Я старался быть тихим, но иногда меня уносит.

– Всё нормально. Звучит неплохо.

Томас посмотрел на Дуэйна, который сейчас казался отдохнувшим, менее обеспокоенным.

– Ты голоден? – спросил он.

– Я не хотел прерывать тебя. Просто хотел послушать.

– Ты играешь?

– Нет, – сказал Дуэйн. – Но всегда хотел. Ты играл ту песню "Ужасных Мэри". Моему папе она нравится.

– Ты знаешь "Ужасных Мэри"? – недоверчиво спросил Томас.

– У моего папы есть все эти пластинки – некоторые из них были аж из шестидесятых. Боб Дилан. "Благодарные мертвецы". Элвис, конечно же. "Роллинг Стоунс". Принц – "Пурпурный дождь". Когда Принц умер, я думал, он родит. Он днями только об этом и говорил и продолжал включать "Пурпурный дождь". Даже моя мама говорила об этом. Полагаю, Принц нормальный.

– Подожди, – сказал Томас, сбитый с толку. Он встал со стула. – Ты знаешь "Ужасных Мэри"?

– Я их не знаю, но знаю эту песню. Ты сыграл её довольно неплохо.

– Позволь мне показать тебе кое-что, – сказал Томас, направляя Дуэйна в столовую и останавливаясь перед стеной, увешанной фотографиями в рамках.

– Знакомо выглядит? – спросил он, указывая на фото себя, с гитарой в руке, стоящего перед микрофоном. Это была фотография с обложки единственного альбома "Ужасных Мэри".

– Кто это? – спросил мальчик.

– Это я, – сказал Томас.

– Ты играл в группе?

– Это моя фотография, сделанная на одном из наших шоу. Я был фронт-меном "Ужасных Мэри".

Мальчик внимательно посмотрел на фотографию, потом повернулся к Томасу.

– Это ты? – удивлённо произнес он.

– Я написал эту песню.

– Ты?

– Да. Я.

– Не гони, – сказал Дуэйн.

– Это правда. Твой папа, наверное, знал, что я из Тупело.

– Ты был в "Ужасных Мэри"?

– Мы были группой-однодневкаой.

– Что случилось?

– Наркотики. Мы внезапно стали знаменитыми и высоко взлетели, а там было так много наркотиков. Повсюду. Люди протягивали тебе наркотики, давали их тебе. Все эти вечеринки. Наркотики, наркотики, наркотики. Это было сумасшествие, и мы сорвались. Мы все были довольно глупыми и новичками в большом городе, и мы не смогли справиться. Людям нравится Стиви Никс – ты знаешь Стиви Никс?

– Конечно. Она была в "Флитвуд Мэк".

– Да. Она нюхала столько наркотиков, что у нее начал отваливаться нос. Казалось, каждый раз, когда ты оборачивался, у кого-то была передозировка, и кто-то умирал в луже собственной рвоты.

– Я не знал, что ты был знаменитым, – сказал Дуэйн, восхищение на его лице немного сбивало с толку.

– Я не знаменитость, малыш. Жизнь дала мне шанс, а я облажался. В любом случае, ты голоден? Я могу тебе что-нибудь приготовить.

– Немного голоден, – признался Дуэйн.

– Дай мне минут десять, и я сделаю тебе гамбургер.

– Вау, – с улыбкой сказал Дуэйн. – Рок-звезда приготовит мне гамбургер. Круто!

Глава 64

– Ты хочешь отправить его обратно? – ошеломлённо произнёс Рэнди.

– Я не знаю.

– Я не знаю? Какого чёрта с тобой не так?

– Я не мог отказаться. Не тогда, когда она уже привезла его в отель. И часть меня хотела сделать это, но...

– Но что?

– Он не Джереми.

– Конечно нет, идиот. Он совершенно другой человек, и он заслуживает шанса.

– Я знаю.

– Тогда в чём дело?

– Я скучаю по Джереми.

– Так ты собираешься наказать Дуэйна за это?

– Нет.

– А мне кажется так.

– Мне нужен Джереми. Он мой сын.

– Он не твой сын. У него есть отец.