This document has been

edited with Infix PDF Editor

- free for non-commercial use.

To remove this notice, visit:

www.iceni.com/unlock.htm

®

Nobrow

John Seabrook. Nobrow®

The Culture of Marketing.

The Marketing of Culture

Knopf Doubleday Publishing Group

Джон Сибрук. Nobrow®

Культура маркетинга.

Маркетинг культуры

AdMarginem

УДК 316.7 Сибрук

ББК 84(7Сое)6-4+71.4(3)

С 34

Данное издание осуществлено в рамках совместной издательской программы

ООО «Ад Маргинем Пресс» и Центра современной культуры «Гараж»

Перевод с английского – В. Козлов

Оформление – textandpict ures

Сибрук,

Джон

С 34

Nobrow. — М.: ООО «Ад Маргинем Пресс», 2012. — 240 с.

ISBN

978-5-91103-121-3

Как изменился культурный ландшафт после появления глобального супермаркета?

Что произошло с современным искусством после Энди Уорхола, с поп-музыкой —

после Нирваны и MTV, с кино — после <<Звездных войн>>? И так ли важны сегодня, когда лейбл на вашей майке ценнее ее фасона, старые понятия вкуса и стиля?

Ответы на эти вопросы предлагает в своей книге Джон Сибрук, колумнист журнала

New Yorker, Harper’s Bazaar, GQ, Vanity Fair, Vogue, Village Voice. Его исследование —

путеводитель по современной культуре, в которой информационный шум оказыва-

ется важнее самого события, качество равно актуальности, и уже никто не

в состоянии отделить продукт от его позиционирования, а культурную ценность —

от рыночной стоимости. Добро пожаловать в мир Nobrow! Мир, в котором вы уже

давно живете, хотя и боитесь себе в этом признаться!

© John Seabrook, 2000

© ООО «Ад Маргинем Пресс», 2012

© Фонд развития и поддержки искусства «АЙРИС» / IRIS Art Foundation, 2012

Оглавление

стр. 8

1. Место в Шуме

стр. 53

2. Отцовский шкаф

стр. 73

3. От аристократизма к супермаркету

стр. 110

4. Новый Курт Кобейн

стр. 144

5. Империя побеждает

стр. 177

6. Воскресенье в Сохо

стр. 192

7. Высокий ноубрау

стр. 214

8. Нет места в Шуме

Послесловие

стр. 232

Маркетинг культуры маркетинга маркетинга культуры

Посвящается Лизе

1. Место в Шуме

Я вошел в вагон метро на Франклин-стрит, и двери с шумом

захлопнулись за мной. Часы показывали одиннадцать утра, и

вагон был наполовину пуст. Я вытянул ноги в проход и начал

читать «Нью-Йорк пост» по своей обычной формуле: одна оста-

новка на колонку сплетен, две — на новости СМИ и четыре – на

спорт, хотя в этот день я позволил себе целых пять, чтобы про-

честь превью баскетбольного матча между «Нью-Йорк Никс»

и «Индиана Пэйсерс». На голове у меня поверх нейлоно-

вой кепки тюремного стиля были дорогие черные наушники

CD-плеера — эту моду я перенял у парней из рэп-клипов.

В плеере играл Бигги Смоллз, альбом Ready to Die: У меня неслабый поэтический дар

Я подарю вам свой член

Tвоим почкам капут

Вот и мы, вот и мы

Но я тебе не Домино

У меня есть моя музыка

Она сдернет с тебя трусы

Tак

Угадай

Что у меня за размер

В джинсах Карл Кани

Tринадцать, знаешь, что это?

8

Оторвавшись от газеты, я посмотрел на других пассажиров.

Люди в основном ехали из Бруклина. У некоторых тоже играл

в наушниках рэп. Внешняя урбанистическая пустота при вну-

треннем беспокойстве и экстремизме музыки. Я испытал то же

самое странное чувство отрешенности от всего, которое ощу-

щаешь, гуляя по вычищенным улицам Нью-Йорка времен мэра

Джулиани. На первый взгляд все просто замечательно: вели-

кое финансовое процветание меньшинства, деньги повсюду, потребительский рай в магазинах. Но за этим фасадом суще-

ствует мир тех несчастных, которых полицейские тыкают

носом в грязный пол, надевая на них наручники, — жизнь, кото-

рую люди вроде меня видели только в сериале «Копы». Рэп, а в

особенности гангста-рэп, соединил в себе идеологию наживы

и расизм: фальшивую демонстрацию процветания и счастья

на Манхэттене и подлинные социальные проблемы обычных

людей. По крайней мере, в восьмидесятые годы на улицах было

много бездомных, словно напоминающих об ужасающей соци-

альной несправедливости в обществе, но теперь большую часть

их тоже «вычистили».

Возвращаясь к газете, я позволяю гангста-рэпу проникнуть

в меня, белого парня, и говорю: «Мужик, ты самый крутой, и ни

один из этих людей, здесь, в этом гребаном вагоне, не сможет

тебя поиметь, а если все же кто-то рискнет, то я всех уделаю. Вы

хоть знаете, мать вашу, кто я такой?».

Выйдя из метро на Тайм-сквер, я сунул плеер в карман кожа-

ной куртки, придерживая ее полу рукой, чтобы диск не «ска-

кал» при ходьбе. Снега на тротуаре не было, только тонкий, словно мел, налет инея, который всегда бывает в январе, — на

нем скользят подошвы. Воздух казался размытым из-за стран-

ного желтого сияния Тайм-сквер при дневном свете — смеси

9

солнца и рекламных огней, настоящего и искусственного. Это

и был цвет Шума. Шум (Buzz) — коллективный поток созна-

ния, «шумящий сумбур» Уильяма Джеймса, объективирован-

ная, бесформенная субстанция, в которой смешаны политика и