Уолбэнгер (ЛП)

Джиллиан Синклер возглавляла собственную дизайн-фирму, куда мне повезло попасть интерном на последнем году обучения в Беркли. В свои тридцать с хвостиком, в которые она выглядела на двадцать с хвостиком, Джиллиан сделала себе имя в среде дизайна еще в начале своей карьеры. Она бросила вызов условностям, была одной из первых, кто смел с карты мира шебби-шик, и стала ранним трендсеттером возвращения спокойных нейтральных и геометрических принтов «модерна», который сейчас находился на пике своего развития. Она наняла меня на работу, когда практика закончилась, и обеспечила лучшим опытом, о котором молодой дизайнер мог только мечтать. Она была проницательной, не боялась бросать вызов, у нее была потрясающая интуиция и еще более потрясающий взгляд на детали. Но что самое лучшее в работе на нее? С ней весело.

Выпрыгнув из вагона, я увидела свой офис. «Дизайн Джиллиан» находился в Рашен-Хилл, красивой части города: сказочные особняки, тихие улочки и фантастический вид с наивысших точек холма. Некоторые из огромнейших старых домов были преобразованы в коммерческое пространство, и наше здание было одним из самых красивых.

Я вздохнула, войдя в офис. Джиллиан хотела, чтобы все дизайнеры оформили кабинет в собственном стиле, что являлось способом показать потенциальным клиентам чего они могут ожидать, и я вложила много усилий в свое рабочее место. Насыщенно-серые стены были плисовыми с кораллового цвета занавесками. Мой стол черного дерева, рядом с ним стул, драпированный шелком цвета шампань и приглушенно-золотистым. Кабинет выделялся, не привлекая излишнего внимания, — намеком на причудливость от моей коллекции рекламы супа «Кэмпбелл» 30-х и 40-х годов. Я нашла груду этих реклам на распродаже, все они были вырезаны из старых выпусков журнала «Life». Я вставила их в рамки и повесила на стену, хихикая каждый раз, когда на них смотрела.

Я провела пару минут, выбрасывая старые цветы, оставшиеся с прошлой недели, и расставляя новый букет. Каждый понедельник я останавливаюсь у местного магазинчика, чтобы выбрать цветы на неделю. Бутоны менялись, но цвета имели склонность оставаться в рамках одной палитры. Я чрезвычайно люблю цветы насыщенно-оранжевые и розовые, желто-оранжевые и золотистые теплого оттенка. Сегодня я выбрала гибридные чайные розы красивого кораллового цвета, кончики лепестков которых были слегка окрашены в малиновый.

Я подавила зевок и села за стол, готовясь к рабочему дню. Я увидела Джиллиан, когда она промчалась мимо моей двери, и махнула ей. Она вернулась и просунула голову в кабинет. Всегда собранная, она была высокой, худощавой и милой. Сегодня, одетая в черное с головы до ног, но на ярко-розовых каблуках с открытым пальцем, она была крутой, она была шикарной.

— Привет, подружка! Как квартира? — спросила она, садясь на стул, стоящий напротив моего стола.

— Фантастика. Еще раз огромное тебе спасибо! Я с тобой никогда не расплачусь. Ты — лучшая, — затараторила я.

Джиллиан сдала мне в субаренду свою квартиру, которой владела с тех самых пор, как переехала в город много лет назад. А сейчас она завершала отделку дома в Саусалито. Со стоимостью ренты, что и в мечтах не представить. Регулирование арендной платы сделало стоимость неприлично низкой. Я подготовилась тараторить и дальше, когда она остановила меня, махнув рукой.

— Цыц, это ничто. Я знаю, что должна от нее избавиться, но она была моим первым «взрослым» местом в городе, а с такой рентой, избавление от нее просто разобьет мне сердце! И вообще, мне нравится идея, что в ней опять кто-то живет. Такое замечательное соседство.

Она улыбнулась, а я подавила очередной зевок. От ее острого взгляда ничего не утаить.

— Кэролайн, сейчас утро понедельника. Как ты можешь уже зевать? — пожурила она.

Я засмеялась.

— Когда ты там последний раз спала, Джиллиан? — Я посмотрела на нее поверх края кружки с кофе. Эта была уже третьей. Скоро я пойду в разнос.

— О, Боже, давненько это было. Может, год назад? Бенджамина не было в городе, а у меня там все еще была кровать. Иногда, когда работаю допоздна, я на ночь остаюсь в городе. А почему ты спрашиваешь?

Бенджамин — это ее жених. Обязанный всем самому себе миллионер, венчурный капиталист и сногсшибательный красавчик. Мы с подругами влюблены в него по уши.

— Ты не слышала ничего в соседней квартире? — спросила я.

— Нет, нет. Кажется, нет. Что, например?

— Ммм, просто звуки. Звуки поздней ночью.

— Нет, тогда, когда я там была, не слышала. Не знаю, кто сейчас там живет, но думаю, кто-то въехал в прошлом году, может быть? Или еще годом раньше? Никогда его не встречала. А что? Что ты слышала?

Я густо покраснела и сделала глоток кофе.

— Минуточку. Звуки

поздней ночью

? Кэролайн? Серьезно? Ты слышала какие-то сексуальные утехи? — подстрекала меня к ответу Джиллиан.

Я ударилась головой о стол. О, боже. Воспоминания. Никакого больше грохота. Я украдкой на нее посмотрела и увидела, что от хохота у Джиллиан аж голова назад закинута.