Уолбэнгер (ЛП)

— Да, чем я могу помочь? — я внезапно почувствовала себя раздетой, будучи в боксерах Гарфилда и майке. Я переступила с одной ноги на другую в гигантских носках. Я переступила снова, поняв, что, вероятно, похоже, что мне нужно в уборную. А еще я поняла, что эта женщина меня раздражала, и я понятия не имела почему.  Я немедленно выпрямилась, сделав выражение лица серьезным. Это все произошло менее чем за пять секунд, а казалось длинной в жизнь в мире женщины, узнающей о другой женщине.

— Я должна оставить это Саймону, и он упомянул, что если его не окажется дома, я могу оставить это в квартире напротив, и что Кэролайн обо всем позаботится. Вы — Кэролайн, таким образом, я оставлю это здесь, полагаю, — закончила она, толкая мне картонную коробку. Я взяла ее, на мгновение отводя взгляд.

— Он думает, я почтовый ящик? — пробормотала я, оставив коробку на столе прямо за дверью, поворачиваясь к женщине. — Могу я сказать, кто это оставил, или он будет знать? — спросила я, а она продолжала меня изучать, словно я большая загадка.

— О, он поймет, — ответила она, ее прохладный тон казался музыкальным, но в тоже время резким. Как американка, я признаю, что всегда очаровываюсь британским акцентом, хоть в нем всегда и читается особое превосходство.

— Ладно, хорошо... я удостоверюсь, что он это получит, — кивнула я, нажав на ручку. Я немного прикрыла дверь, но женщина не двигалась.

— Что-нибудь еще? —  спросила я. Я слышала, как Инна работает над своим песочным печеньем в другой комнате, и я не хочу пропустить ни одного «KitchenAid» порно.

— Нет, ничего, — ответила она, все еще не двигаясь.

— Ладно, тогда, спокойной ночи, — сказала я, почти задавая ей вопрос, начиная закрывать дверь. Как только я это сделала, она шагнула вперед настолько, что я вынуждена была поймать дверь до того, как она ударит ее.

— Да? — в моем голосе начинало проскальзывать раздражение. Эта англичанка отвлекла меня от финала приготовления пирожных с пеканом, которого я ждала весь выпуск.

— Я просто, ну, я очень рада, что встретила вас, — ответила она, ее глаза, наконец, смягчились и намекали на улыбку, пробившуюся на ее лице. — И вы действительно довольно милая, — добавила она. Я уставилась на нее. Ее голос звучал странно знакомо, но я не могла понять, кто это.

— Хм, ладно, спасибо, — ответила я, пока она шагала к лестнице. Она чуть зацепилась пятками и немного споткнулась. Когда я закрыла дверь, она начала хихикать, когда ее туфли стали сваливаться. Вот тогда я и поняла, кто меня только что посетил.

Я уверена, мои глаза расширились до размера георгинов, и я толкнула дверь назад, чтобы открыть. Я изумленно уставилась на нее, и ее лицо расплылось в широчайшей открытой и жизнерадостной улыбке. Она подмигнула, а я покраснела. Я присутствовала в некотором роде при величайших моментах этой леди.

Она помахала мне одними пальцами и скрылась ниже по лестнице. Клайв выдернул меня из ступора, покусывая, и я закрыла двери.

Я сидела на диване, приготовление пирожных с пеканом подходило к концу, но я забыла о них, поскольку обрабатывала все произошедшее.

Хохотушка сказала, что я очаровательна.

Она на самом деле сказала мне, что Саймон сказал ей

, что я очаровательна.

Саймон думал, что я очаровательна.

Хохотушка была из гарема?

Или покинула гарем?

Тогда что же это означает?

Я думаю только об этих вопросах сейчас?

Если так, то кто тогда отец Эрика Картмена?

* * *

Переписка между Саймоном и Кэролайн:

Что ты делаешь?

Что ТЫ делаешь?

Я первый спросил.

Это ты так думаешь. Конечно ты.

Я жду…

Я тоже…

Господи, какая же ты упрямая. Я возвращаюсь домой из Лос-Анжелеса. Теперь довольна?

Да, спасибо. Я пеку тыквенный хлеб.

Хорошо, что я на заправке прямо сейчас, и не за рулем, а то бы мне было тяжело находиться в дороге...

Правда, хлебопечение тебя возбуждает, да?

Представить не можешь на сколько.

Значит, я, вероятно, не должна тебе говорить, что от меня пахнет корицей и имбирем прямо сейчас?

Кэролайн.

Изюм замачивается в бренди.

Все…

* * *

Я снова всмотрелась вниз на улицу из окна, там по-прежнему не было признаков Ровера. Туман был довольно густым, и хотя я не хочу надоедать, меня немного начинало беспокоить то, что он еще не вернулся. Вот я сидела, с остывающей выпечкой, и никакого Саймона не обнаруживалось, чтобы вдохнуть этот аромат. Я взяла телефон, чтобы ему написать, но вместо этого позвонила. Я не хотела отправлять смс сообщения, в то время как он был за рулем. Прозвучало несколько гудков, затем он ответил.

— Привет, моя любимая пекарша, — промурлыкал он, и мои колени вместе с грохотом стукнулись. Это было словно лучшее когда-либо существовавшее упражнение Кегеля по захвату.

— Ты близко?

— Прошу прощения? — рассмеялся он.