upload

Но сейчас? Могу ли я...?

Я снова порхнула пальцем по набухшему бутону, и на этот раз дрожь рябью прошла

вверх от моего живота и вниз по ногам. Мое тело жаждет, умоляет меня дать ему

освобождение. Я тру снова и снова, немного задыхаясь от интенсивности создаваемых

ощущений.

Наконец это происходит. Я снова прокручиваю эту ужасную картину у себя в

голове: Адама, поворачивающегося ко мне лицом и открывающего лежащую под ним

Ханну. Я вижу его дряблый живот с неопрятным квадратом грубых коричневых волос у

основания и раздвинувшую ноги Ханну с треугольником влажных и приплюснутых волос.

Я снова вижу, с прежним ужасом, лишь слегка притупленным повторением, как они

совокупляются, его темно-красный член, вставленный глубоко в ее блестящие яркие губы.

Я застонала. Желание, которое еще мгновение назад мчалось сквозь меня, исчезло.

Почему, черт возьми, я должна это видеть? Какого хрена я не могу забыть это? Этот

образ всегда будет преследовать меня. Воспоминание о том, как они тяжело дышат от

животного желания, убивает мое собственное возбуждение. Вид члена Адама, когда-то

бывшего в моей власти и приносившего нам обоим удовольствие, погруженного в тело

Ханны, привело к тому, что мои желания завяли и исчезли.

Снова коснувшись клитора замечаю: он с надеждой начинает пульсировать под

пальцем. Это не хорошо. Моя плоть, похоже, все еще желает этого, но вот мой дух

подавлен. Быстро встав с кровати, я смываю с себя весь жар возбуждения в душе.

Не в состоянии удовлетворить свое тело, явно жаждущее оргазма, я не могу

отвлечься от этого шикарного чувства. У меня был запланирован очень интересный день,

наполненный культурными достопримечательностями и экскурсиями в художественные

галереи и музеи. Я собиралась надеть удобную одежду и кроссовки и взять с собой что-

нибудь на ланч, чтобы не пришлось обедать в дорогих кафе-ловушках для туристов. Но

сейчас, у меня не было никакого настроения для этого. На самом деле, в моем

воображении продолжают всплывать картинки огромных универмагов на Оксфорд-Стрит.

Всего несколько дней назад, только приехав, я была напугана лишь одной идеей

самостоятельно посетить такие места, но теперь что-то изменилось.

Я болтала с Де Хэвиллендом, пока делала себе кофе и перекладывала в миску

немного каши. В ответ на это он подошел к специальной панели, которую Селия

установила на дверце шкафа, и потратил пару счастливых для него минут, царапая и

разнося ее в клочья когтями, пока я донимала его своей болтовней.

- Думаешь, Лондон снова сделает меня храброй? - спросила я, пока он точил когти

и рвал панель. - Я должна быть смелой, веришь ты или нет. Я поступила в университет без

чьей-либо помощи, не зная абсолютно никого, и закончила его, обзаведясь массой друзей.

Я с тоской подумала о Лоре, моей однокурснице, с которой мы стали лучшими

подругами. Она путешествует по Южной Америке, проводя там последние несколько

месяцев своей свободы, прежде чем приступить к работе в Лондоне в одной из

консалтинговых фирм. Она пообещала отправлять письма по почте всякий раз, когда

интернет будет доступен, но так получилось, что я не просматривала свою электронную

почту довольно давно. Странно, что я почти не думала о письмах. Обычно я не расстаюсь

с ноутбуком, лазя в сети, проверяя новости, сплетничая. Сейчас же он валяется в сумке в

спальне, и я благополучно о нем забыла.

Сегодня обязательно нужно проверить, смогу ли я зайти в сеть, и, если нет, то взять

ноут куда-нибудь, где я смогу подключиться. В конце концов, сейчас в каждом кафе есть

Wi-Fi.

Пока одеваюсь, задумываюсь о реакции Лоры на мой разрыв. Она будет жалеть

меня и сочувствовать, но я знаю, что в глубине души она будет рада. Она пыталась

симпатизировать Адаму ради меня. Но однажды они пересеклись, когда Адам навещал

меня в колледже, остановившись в нашем с Лори студенческом доме, и он ей не

понравился. Я видела ее взгляд, пока они беседовали, тот самый, в котором явно читалось,

что она еле сдерживает раздражение. Она пыталась промолчать, но, в конце концов, не

сдержалась и сказала: «Тебе не кажется, что он немного . . . немного скучный, Бет? Я

имею в виду, он говорил о себе весь вечер и ни разу о тебе!»

Конечно, я защищала его. Согласна, Адам мог быть немного эгоистичным, немного

даже занудным, но он любил меня, я это знала.

- Я просто беспокоюсь, что он недостаточно любит тебя. Он принимает тебя, как

должное, - сказала она с беспокойством в глазах. – Я просто не знаю, заслуживает ли он

тебя, Бет, вот и все. Но, если он делает тебя счастливой, то все хорошо.

Лора больше никогда не говорила, что она на самом деле думает об Адаме, но когда

на третьем курсе студент юридического факультета проявил немного интереса ко мне, она