upload

здесь, слушать такого опытного человека, практикующего такое искусство.

- Хорошо, - она делает глоток вина. - Мне надо идти, я очень занята этим вечером.

Думаю, Доминик хочет показать тебе кое-что еще. - Она отставляет свой бокал и встает.

Улыбаясь и почти дружелюбно, она произносит, - Прощай, Бет. Приятно было поговорить

с тобой.

- До свидания. И спасибо.

- Доминик…мы однозначно поговорим с тобой позже, - после чего она покидает

комнату.

Я поворачиваюсь к Доминику:

- Вау!

Он медленно кивает.

- Она знает свое дело. Пойдем, нужно посетить еще одно место.

Мы возвращаемся на цокольный этаж, проходим через вход в бар и заходим в

толстую бронированную дверь. За ней еще находится еще одна. Мне совсем не нравится,

как все это выглядит. Она вся шипованная, с ручками из грубо обработанного металла.

Доминик идет первым и открывает ее. За дверью кромешная темень. Он включает свет, и

потолочные светильники озаряют помещение.

Я не могу сдержаться и ахаю. Комната выглядит, как средневековая камера пыток.

Передо мной большая штуковина, похожая на деревянный каркас с кандалами и цепями

для фиксации рук и ног. Напротив стены большой Х-образный крест, также со

специальными петлями для удержания. С потолка до пола свисают цепи. Не знаю, для чего

они нужны. Во всяком случае в данный момент даже не догадываюсь. Тут есть и странные

деформированные скамейки, на которых люди должны лежать в различных позах. В углу

находится что-то, похожее на большую, стоящую вертикально коробку с проделанными в

ней отверстиями. Все это итак достаточно жутко выглядит, но тут мой взгляд натыкается

на стену, на которой в ряд на крючках висят различные инструменты. Каждый из них

наводит на меня ужас. Там приспособления для порки. У некоторых - толстая рукоятка и

большой пучок кожаных хвостов. У других - только несколько кожаных хвостов с

узелками на концах, а рукоять толще и на вид тяжелее. Какие-то выглядят мягкими, почти

пушистыми, с тонкими ручками и длинными кисточками из конского волоса. Другие на

вид более устрашающие: с плетеными хвостами или одним с зигзагообразным плетением

по всей длине и зловещего вида раздвоением на конце. Там же висят и предметы, похожие

на ездовые стеки: тонкие хлысты из тугой, упругой кожи, прикосновения которых к

обнаженной коже, кажется, вызовет адскую боль; кнуты с толстыми ручками, постепенно

сужающимися, переходя в тонкий кончик. Имеются также жесткие и твердые трости;

паддлы всех размеров, некоторые с двумя наконечниками, другие - с множеством

отверстий, а третьи – совсем простые на вид. Именно последние испугали меня больше

всего.

- Доминик, - хватаюсь я за него. - не знаю… Я не уверена...

- Шшш…Тише, - он обнимает меня и прижимает к себе, поглаживая по волосам. -

Все только выглядит так устрашающе. Это место, где воображение заводит в области,

которые обычно предстают твоим худшим кошмаром. Но все не так плохо, клянусь.

Каждый приходит сюда добровольно, находится тут добровольно и не случится ничего,

чего он не хочет.

Мне с трудом в это верится, но Доминик склоняет ко мне голову и мило улыбается.

- Обещаю, я не хочу причинить тебе боль - не так, как ты себе это представляешь. И

не волнуйся, мы в любом случае не будем начинать тут.

Я напугана и дрожу. Меня охватывает беспокойство о том, что я делаю и на что

соглашаюсь. Не знаю, смогу ли сделать это.

Доминик подносит мои руки к губам и целует их. Когда он произносит следующие

слова, его голос звучит низко и гортанно:

- Доверься мне. Больше от тебя ничего не требуется. Просто, верь мне.

Глава 15

По дороге домой я практически не разговариваю. Чувствую себя странно и

болезненно. Никак не удается стереть из памяти картинку того места или перестать думать

о том, что там происходит. Перед взором встают обезумевшие глаза, пена вокруг ртов,

слышатся крики и свист хлыста по мягкой плоти. Для меня это все бессмысленно. Как

такое может быть связано с любовью – со стремлением любить и утешать, относиться к

кому-то с нежностью и лаской?

Доминик ощущает мои страхи и позволяет мне взять таймаут, чтобы переварить

увиденное. Но он ни на минуту не перестает обнимать меня за плечи одной рукой и не

убирает склоненную ко мне голову. Я чувствую, словно могу зарядиться его силой и

уверенностью, и это немного помогает.

- Хочу тебе кое-что показать, - говорит он, когда мы высаживаемся из такси перед

домом на Рэндольф Гарденс. - Нечто только для нас.

Я в недоумении.

- Пойдем, - он выглядит довольным и взволнованным. Всю дорогу, пока мы

поднимаемся по лестнице и едем в лифте в его крыле здания, он держит меня за руку.

Однако в этот раз мы поднимаемся не на пятый, а на седьмой – самый верхний этаж.

- Куда мы идем? - удивляюсь я.

Он улыбается, его глаза горят.

- Увидишь.

На седьмом этаже он проводит меня по коридору и останавливается перед одной из

дверей. Достает ключ и открывает ее.