Употребитель

Потом я отправилась на поиски повитухи. Найти ее было трудно. В городах вроде Бостона повитухи стали редкостью; роды теперь почти повсеместно принимали врачи — по крайней мере, у тех женщин, которые могли себе это позволить. К тому же мне была нужна не какая-нибудь повитуха. Мне нужна была знахарка — из тех, кого можно встретить в деревенской глуши, которая знает все о лечении травами, приворотах и всем таком прочем. Мне нужна была такая женщина, которую лет сто назад в этом самом городе соседи могли обозвать ведьмой, а потом ее могли сжечь на костре, придавить доской или повесить.

Уличные проститутки подсказали мне, где найти повитуху, поскольку только она могла вылечить их от триппера и помочь избавиться от нежелательной беременности. У меня по спине побежали мурашки, когда я переступала порог тесной комнатушки этой женщины: тут пахло пылью и цветочной пыльцой, старыми заплесневелыми вещами. Словом, очень похоже на потайную комнату на чердаке в доме Адера.

— Садись, милочка, и расскажи мне, зачем ты пришла, — сказала повитуха, указав на табурет, стоявший по другую сторону от очага, в котором тускло горел огонь.

Это была пожилая женщина с трезвым, понимающим — можно сказать, наметанным взглядом.

— Мне нужно узнать, что это такое, мэм. Вы когда-нибудь видели это растение?

Я достала из сумочки носовой платок, развязала узелок и показала старухе высушенные растения. Тут были тоненькие стебельки и хрупкие коричневые листья. Повитуха взяла один листочек, поднесла к глазам, раскрошила в пальцах и понюхала:

— Это ним, [19]

милочка. Им лечат от многих болезней. Здесь это растение редко встретишь, а в такой хорошей сохранности — и того реже. Чаще всего встречается в виде настоек или отваров, чтобы можно было перевезти на большое расстояние. Как эти листья к тебе попали? — спросила повитуха деловито, словно пришла на рынок и решила купить у меня этой травы. Может быть, решила, что я именно за этим к ней и пришла. Она отряхнула растительную пыль с ладоней в огонь.

— Боюсь, этого я вам сказать не могу, — сказала я и положила монету на ладонь женщины.

Она пожала плечами, но монету взяла и сунула в карман.

— У меня есть еще одна просьба, — сказала я. — Мне нужно какое-то такое снадобье… словом, что-нибудь для очень крепкого сна. Необязательно, чтобы сон был сладкий. Что-нибудь, чтобы человек как можно быстрее отключился.

Повитуха одарила меня долгим молчаливым взглядом. Похоже, хотела понять, вправду ли я вознамерилась кого-то отравить. Но как еще можно было понять такую просьбу? Наконец женщина спросила:

— Я не могу позволить, чтобы, в случае чего, ко мне явились власти.

— Даю слово, этого не будет. — Я вложила в руку повитухи еще пять золотых монет. Это было маленькое состояние.

Она посмотрела на монеты, перевела взгляд на меня и крепко сжала деньги.

В карете по дороге к особняку Адера я приподняла уголок платка, в который был завернут комочек, который мне дала повитуха. Комочек был твердый, как камень, и белый. В то время я этого не знала, но в снадобье содержалось много фосфора — видимо, он был приобретен у кого-то, кто трудился на спичечной фабрике. Повитуха отдала мне этот белый комок поспешно; казалось, ей не хочется долго держать его в руках. Мне она велела измельчить комок в ступке, смешать с вином или другим спиртным напитком и добавить немного настойки опия, чтобы снадобье быстрее всосалось в желудок.

— Очень важно растворить это вещество, — наставляла меня повитуха. — Можно было бы взять одну настойку опия, но она действует медленно. А так все получится быстро, но… если дать сразу столько, результат может быть очень плохой, — добавила она, многозначительно на меня глянув.

Я уже придумала план. Очень опасный план, но сейчас я думала только о том, кем на самом деле является Адер. Мне было очень жаль несчастного юношу-цыгана, который даже не был похоронен, потому что не было тела, которое можно было предать земле. Его молодым телом завладел старик-колдун.

Что же до последних фрагментов истории, поведанной мне Адером, — что ж, я не могла знать, что там было правдой, а что нет. Возможно, колдун действительно разыскал родню Адера и оставил им деньги, как расплату за то, что ему отдали сына, за то, что он стал обладателем такого прекрасного тела. А может быть, эта часть рассказа была ложью, выдуманной только для того, чтобы все выглядело жалостливо и трагично, чтобы сердце слушателя распахнулось для рассказчика, чтобы его подозрения развеялись. А утрата графских владений? Рассчитанный риск… Но возможно, оно того стоило — ведь в итоге старик обзавелся великолепным новым вместилищем для своей жалкой старой душонки. Но и это не остановило жуткое чудовище. Он вознамерился отнять у меня самое дорогое — Джонатана.